– В самом деле, Ларс, что-то это не похоже на удачную идею, – до отца наконец-то дошла выгода ситуации, которую, я уверена, он считает своей заслугой.

И тут воздух храма разрезал истеричный всхлип невесты. Ого, как она умеет! Амелия покачнулась и начала оседать на пол, с надрывом всхлипывая все громче, пока не дотянулась до свитка. Мгновение и бумага исчезла в ее руке, а сама невеста провыла что-то несуразное на одной ноте и разразилась отнюдь непритворными слезами.

– Кто-нибудь, – ближайшая к алтарю дама в испуге вскрикнула. – Кто-нибудь, ей плохо!

О, как все всполошились! Будто стартер пальнул в воздух, лорды и леди сорвались с цепи, не стесняясь вслух обсуждать и лорда Мертона, и лорда Лестера, перепало даже самой Амелии, но больше в ключе «бедной девочки».

Где-то на периферии зала подвывал нестройных хор прилипал в юбках, убивающихся по незавидной судьбе подруги, которых кидались успокаивать их родители и близстоящие лорды, вынужденные слушать истерические завывания прямо под ухом.

– Да за что девочке такое наказание? – не вытерпела одна из седовласых дам. – Думать же надо о богоугодности союза, а не только о выгоде!

А вот и новый виток обсуждений, повернувший общественное мнение в крайне полезную сторону. Услышав нелестные обсуждения отмерший лорд Мертон попытался пробиться к дочери, но его грамотно перехватил мой отец, с коварством лицедея начав рассуждать о порте. Хе-хе, а папочка не только аристократ, но и отличный делец. Почему же его дочь не брали в жены столько лет?

– Дитя мое, а правильно ли ты написала прошение? – железный голос священницы вынудил голоса приумолкнуть.

9. Глава 8

Я так и не поняла, кто первый произнес слова «Не чист на руку», но когда мы с отрядом сопереживающих оперативно добрались до невесты, прихожане рьяно обсуждали неоднозначную репутацию пожилого лорда-жениха.

Народу в зале прибавилось, будто аристократы, покинувшие церемонию за не имением леди на выданье, поспешили вернуться и насладиться зрелищем. А заодно отвлечь прихожан от рыдающей невесты и вставить пару-тройку шпилек в адрес отсутствующего лорда, дай бог ему здоровья.

К счастью, я успела первая.

– О, дорогая, не плачь, – я дернула на себя Амелию прежде, чем ее перехватила жрица. – Не стоит так убиваться! Кто знает, какое благо уготовила для тебя Артона в будущем. Все, что ни делается – к лучшему.

Влажный макулатурный комок перекочевал в мое декольте, я же умудрилась вложить в руку леди сухую бумагу. Плотное кольцо из парчовых юбок сомкнулось вокруг нас танковой стеной, прокладывающей путь наружу.

Льющую слезы леди вывели из церкви под руки, в одной из которых она зажала мой веер – прикрыть неконтролируемую улыбку. Мы с матушкой взяли на себя смелость усадить икающую от истерики девушку в наш экипаж, привезший к храму отца, и отправить ближний круг морально пострадавшей леди к их семьям. Вслед за нами в экипаж влез лорд Мертон с дергающимся глазом и герр Вольдемар, не скрывающий довольный вид.

– Амелия, объяснись, – быстро пришел в себя приморский лорд и сразу же нашел виноватую.

– Богиня отвернулась от меня, – простонала девушка, утыкаясь в мое плечо. – В чем тогда смысл жизни, если мой брак не священен?

Надо бы как-то добить ее батеньку, чтобы шальные мысли о плевке в «божественную волю» и принудительном браке окончательно вылетели из его головы.

– Леди Амелия, вы красивая, невинная и прекрасно воспитанная аристократка, не смейте на себя наговаривать. Послушайте, я осмелюсь развеять ваши сомнения как старшая подруга. Вы еще очень и очень юны, даже не достигли расцвета брачного возраста. Так стоит ли горевать, если сама богиня отвела от вас столь неблагонадежный вариант? Поверьте, через год лучшие женихи страны будут драться за вашу благосклонность, бросая к вашим ногам сокровища и устилая путь бриллиантовыми цветами.