- Впер-реди гнилые болота, - сообщил Фоулерс. - Надо смочить ткань живой водой из колодца на кр-р-раю леса, и дышать чер-р-рез неё. Иначе сгинете в болотах и до колдуна не добер-р-рётесь!

- Где колодец? - спросил Фёдор деловито.

- Спр-рава от вас, - ответил ворон и взлетел с моего плеча, отлетел в сторону и уселся на камень, что порос мхом и был почти не заметен среди общего пейзажа. - Колодец здесь!

Мы переглянулись, и Фёдор подвёл нас к тому, что ворон именовал колодцем. На деле это была обычная болотная лужица за тем исключением, что от камня в неё уходила ржавая цепь.

Фёдор, подойдя к камню, отпустил мою руку и схватился за цепь. Она противно звякнула, и этот звук вернул меня мысленно в подвал, где был заточён Фёдор. Его цепи звучали точно также мрачно и противно, как эта.

Не знаю, подумал ли о том же парень, но его руки начали быстро перебирать цепь, вытягивая её на поверхность.

- Чем вода в этой луже отличается от другой воды вокруг нас? - спросила я у Фоулерса.

- Скор-ро увидишь, - ответил он туманно, восседая на камне. - Лишь вода со дна этого колодца поможет пер-рейти гнилые болота.

В антураже тёмного болота и под звуки вытаскиваемой цепи Фоулерс смотрелся особенно мрачно, а его голос звучал как-то даже загробно. Жуть!

Ворон неотрывно смотрел на колодец, и я тоже уставилась на воду, по которой шла непрерывная рябь из-за цепи. И вот из глубин показался свет. Голубоватый, мерцающий, потусторонний.

Чем выше Фёдор поднимал таящееся под водой ведро, тем ярче светилась вода, которой оно было наполнено.

- Как она не перемешивается с другой водой? - удивилась я.

- Мы в волшебном мире, - пожал плечами Фёдор.

Он ловко выудил ведро из воды и поставил перед нами на мох. Фоулерс молча наблюдал за нами.

Фёдор начал расстёгивать рубаху, намереваясь её снять и использовать в качестве ткани. Не знаю, что творилось в этот момент в моей голове, но отчего-то я засмотрелась на него. Он выглядел таким необычайно волшебным и таинственным, словно был героем какого-то волшебного фильма… Его рубаха раньше не привлекала моё внимание, но теперь она ярким белым пятном выделялась на фоне темноты болота и словно сама ткань её источала свет, подсвеченная волшебной водой.

Фёдор справился со всеми пуговицами, стянул с себя рубаху и скомкал её в руках. Загорелая кожа парня, на которой плясали отсветы воды, завораживала, и я продолжала скользить взглядом по его обнажённому торсу и спадающим на плечи волосам. Я смотрела на него до тех пор, пока Фёдор не поймал мой взгляд. Он мотнул головой, отбрасывая с лица гриву тёмных слегка вьющихся волос и посмотрел на меня с укором.

- Рит, хватит пялиться. Жалко рвать свои шмотки, так и скажи, поделюсь, - и он с готовностью схватился за смятую в руках рубаху, готовый разорвать её на две части.

- Нет, не надо, - я шагнула к нему, промочив при этом ногу ещё больше, но успела остановить парня. - Не надо рвать её, я не в этом смысле смотрела…

- Тогда в каком? - с усмешкой спросил он, внимательно глядя мне в лицо.

Я не стала скрывать:

- Просто ты такой… ну, на этом болоте, с ведром волшебной воды, в белоснежной свободной рубахе… Как будто не на тебя смотрела, а на кадры из фильма фэнтезийного…

От моего откровения парень замер и некоторое время смотрел на меня внимательно. Не знаю, о чём он думал в этот момент, но ворон напомнил о себе:

- Надо успеть добр-раться до колдуна до полуночи. В полночь болота кишат злыми духами.

Фёдор, неотрывно глядящий на меня, моргнул, сел на корточки перед странным подобием колодца и решительно сунул свою скомканную рубаху в ведро с волшебной водой. Я уставилась на ткань, которая быстро впитывала в себя сияющую воду и становилась похожей на какое-то магическое полотно, сотканное из лунного света.