Опомнившись, поставила одну ногу на камень и задрала юбку, чтобы добраться до нижней и оторвать её часть. Эх, заметят ведь, что оторвала… Верушка начнёт вопросы задавать… Но портить рубаху Фёдора не хотелось. В конце концов, это у меня есть усадьба, слуги и куча вещей, а конюх мог дорожить своей одеждой и у него её могло быть не так уж и много.

Отогнув верхнюю ткань, добралась до хлопковых воланов на нижней юбке и решительно оторвала один из них. Получился довольно широкий и длинный лоскут. Я скомкала его и глянула на парня. Тот наблюдал за мной, в задумчивости полоща рубаху в ведре с водой.

Я даже смутилась того, что стояла тут с задранной юбкой, а из-за оторванного волана моя обнажённая нога была отлично видна.

- Хватит пялиться, - ответила ему в его же манере.

- Давай быстрее, Рита, - поторопил он, отворачиваясь, слегка выжимая ткань и поднимаясь на ноги. - У нас нет часов, полночь может подкрасться незаметно.

***

Я поспешно подошла и тоже сунула ткань в воду. Она оказалась приятно прохладной и мягкой. Её сияние словно ласкало кожу рук, и потому даже не хотелось вынимать их из ведра. Я поняла, почему Фёдор так долго полоскал в этой воду рубаху… Вовсе не потому, что засмотрелся на соблазнительную меня, а потому, что вода и правда была так приятна, что не хотелось с ней расставаться.

Но я не доставила Фёдору удовольствия снова торопить меня. Он и так вечно любил указать мне на то, что я всё делаю не так. Вечно делал вид, что умнее, дальновиднее и находчивее меня. Так было в нашем мире. Но здесь мы не гоняем на байках, а просто идём по болоту, и я не позволю парню вернуться к нашему привычному общению!

Решив так, я поднялась и сообщила о готовности продолжать путь.

Фёдор одной рукой прижал ткань к своему носу, а свободную протянул мне. Я не стала ждать его снисходительного: «потеряешься ещё!», и приняла предложение.

- Вер-р-рнуть бы надо ведро в колодец, - склонив голову на бок, произнёс ворон, и Фёдор, ненадолго отпустив мою руку, выполнил наказ.

Наш путь лежал по замшелым корягам, ступать по которым было не очень-то приятно, так как мох на них был густой и мягкий, в него ноги проваливались по самые щиколотки, а вынимались потом с противным хлюпаньем.

Никогда прежде не оказывалась в болотах ночью! Это оказалось неприятно, и потому тёплые пальцы Фёдора, сжимающие мои оказались очень кстати, так как без них мне было бы совсем не по себе.

В сгустившейся темноте вдруг стали зажигаться маленькие огоньки. Они появлялись по всему болоту, и теперь стало видно, насколько далеко оно простирается. От этих огоньков, что странно плавно двигались по воздуху, стало немного светлее и гораздо более мистически таинственно.

- Блуждающие огни, - пояснил Фоулерс. - Души умер-р-рших в этих болотах. Не стоит идти за нами, не стоит всматр-р-риваться в них… Дальше они пер-р-рестанут показываться: скор-ро мы войдём в кр-рая, котор-рые никто не посещает, и огням некого там ловить. Все, кто умир-рали, делали это здесь, не доходя до болот колдуна.

- Как колдун живёт в таких жутких местах? - поразилась я, впервые усомнившись в том, что мы поступаем правильно, столь слепо доверяя ворону.

- Он живёт за гнилыми болотами, а не в них, - ответил ворон. - Там чудесные леса, до котор-рых нет пути пр-ростым смер-ртным. Он ценит уединение и кр-расоту пр-рироды.

- Тогда он точно не обрадуется гостям, - заметил Фёдор, но продолжил идти, увлекая меня за собой. Наши голоса звучали через тряпки глухо и странно, волшебная вода, пропитавшая ткань, подсвечивала наши лица.