- Ты меня зачем похитил? - спросила я. - Что бы стал со мной делать, если б не спасли меня Верушка и стражники?

- К болотному колдуну бы отвёл, - ответил Фёдор, и матушка громко охнула. - Возжелал он тебя себе в жёны. Пришёл ко мне поутру, заколдовал силой своей чёрной, подчинил воле злодейской. Не маг я, Маргарита Андреевна, нечего мне было противопоставить силе его колдовской. Птицу свою бесовскую он приставил за мной присматривать, да чары свои подпитывать, чтобы всё я сделал, как он задумал. Виноват я лишь в том, что колдун сильнее меня оказался. Ежели казнят у нас за это — казните. Да только тогда половину люда нашего казнить придётся, потому что колдун силён и коварен. И не отступится от своего.

Он снова закашлялся, и на этот раз потерял сознание уже по-настоящему.

Я взвизгнула. Ну, чтобы все поняли, что я в шоке.

- Он что, умер? - спросила у палача так, чтобы он понял: если пленник мёртв, ему и самому не сдобровать.

- Нет же, Маргарита Андреевна! - горячо заверил он, приблизился к парню, взял его за подбородок и приподнял голову. - Вот, нормально всё с ним. Он дышит. Смотрите сами — дышит он! - он подозвал меня, и я подошла ближе, сделав нерешительный шаг к Фёдору.

Вообще, парня загораживала тень палача, да и дыхание пленника было столь слабым, что различить я его не могла. Хотела протянуть руку к его носу, но матушка вскрикнула:

- Не прикасайся к нему руками, Марго! Он провёл здесь много времени, а тут водятся крысы и прочие мерзкие создания. Она могли облазить его всего, а ты и так докоснулась до его волос, - она брезгливо поморщилась. - Вот, на, это покажет его дыхание, - она протянула мне зеркальце, и я взяла его. Поднесла к лицу парня, и стекло запотело. Дышит.

- Мы должны забрать его отсюда! - потребовала я уже неплохо отработанным капризным тоном. - Нельзя оставлять его здесь, ведь он ни в чём не виноват!

- Он похитил вас и намеревался отдать болотному колдуну, - напомнил палач.

- А ты бы смог противостоять таким чарам? - не осталась в долгу я. - Если б тебя околдовал колдун и вынудил похитить меня?

- Я бы умер от позора, - ответил палач. - То, что колдун выбрал его, говорит о том, что он слаб духом и не благочестив. Лишь таких злым колдунам легко подчинить своей воле. И если б такое случилось со мной, я предпочёл бы умереть.

Чёрт! Какие у них тут все пафосные! Как это теперь выкрутить в свою пользу?

Но, к моему удивлению, мне помогла матушка.

- Моя дочь желает, чтобы конюху сохранили жизнь, - строго и безапелляционно отчеканила она. - Сними с него оковы и притащи пленника в дальнюю гостевую комнату. Но чтобы никто не видел. Запри его там, чтобы не шастал по дому. А нам с Марго надо потолковать. Пойдём, моя милая...

Яков кивнул, принимая приказ, а матушка взяла меня под локоть и повела прочь из этого противного места.

Мы поднимались по лестнице молча и также в молчании прошествовали до моих покоев.

Я не знала, что говорить… Вроде, надо бы поблагодарить, ведь именно решением матушки палач сдался и не стал настаивать на казни…. Но уместно ли благодарить, если Фёдор, даже если б его околдовали, не виновен? И спасение его это не милость, а справедливость!

Матушка заговорила, лишь когда мы оказались в моей спальне.

- Запомни, Марго, замуж за него тебе никак нельзя. Никто такой брак не одобрит. Но коли он мил тебе, оставь его в любовниках, - у меня аж челюсть отвисла от такого прямого предложения. - Конюхи да простые парни зачастую поинтересней знатных будут. Уж матушка твоя это хорошо знает.

Что? Матушка разрешает мне спать с конюхом? То, есть, она не спасла его, так как он невиновен, а сохранила ему жизнь, чтобы дочь могла развлекаться с ним и дальше?