- Уверены, что нет других причин для моего частого появления здесь? – с тем же добродушием перебила ее я. Крохотная морщинка прорезала лоб неизвестной.

- Вы медсестра?

- Он здоров как бык.

- Но тогда…

- И как бык активен. – Все же столько грушу бить.

- Фитнес-тренер? – с сомнением предположила она, глядя на мои бедра, и, озаренная новой догадкой, щелкнула пальцами. – А, я поняла, вы лингвист. Константин Игоревич совсем недавно говорил, что намерен подтянуть немецкий.

Из уборщицы в профессора всего за минуту раздумий - неплохо, жаль, карьера так не строится. А еще жаль, что эта стервоза решила меня уесть, взглядом прошлась по моей куртке, сумке и пакету с домашними кексами, мягко поправила идеальный светлый локон, улыбнулась.

- Но я думала, лингвистам у нас больше платят.

- У вас, может, и платят, а у нас бартер, - ответила ей, и дверь перед моим носом неожиданно распахнулась.

- Вот ты где! Я уже заждался, – выдал Сыч, за руку втянув меня в квартиру.

Дверь закрылась с хлопком, у меня забрали куртку и пакет, взамен вручив значительно опустевший тюбик.

- Намажь!

Судя по его порывистым движениям, меня ждали, очень ждали, вероятно, под дверью. Иначе с чего бы он так быстро ее открыл и не здороваясь меня схватил.

- Давно болит? – спросила, проходя следом.

- Нет, – явно соврали мне.

- Сбегая из офиса, опять сослались на любвеобильную меня?

- Не помню.

Сыч растянулся на диване и, дождавшись тонкого слоя геля на коже, шумно выдохнул что-то о жизни, которая не такое уж г... Странное изречение, тем более если жизнь мы не только выбираем сами, но и по ходу проживания формируем ее.

- Что от тебя хотела та? – спросил он через неполную минуту тишины. Хм, всего лишь короткое «та»? Ни имени, ни отчества, ни профессии. Новая загадочка.

- Девушка желала узнать, как часто я здесь убираюсь.

- То есть?

- Она меня за уборщицу приняла поначалу. Потом за лингвиста.

Притихший больной покосился на меня через плечо, прищурился. Я видела всего один его глаз, бровь и часть лба, но твердо могла сказать, что остальная часть лица сейчас ехидно улыбалась.

- Да, на любовницу ты не походишь.

Сам выбрал, сам притащил, сам теперь страдай!

- Кто бы говорил! – Я вернула тюбик в лежащую здесь же аптечку. - Вчера вы тоже на бизнесмена не походили. Пьяный валялись на полу.

- Сидел.

- И лужу рубашкой вытирали, - добавила я, но так никого пристыдить и не сумела.

- Заметь, лужу коньяка, а не боярышника, - напомнил он мне и попросил более с блондинкой не общаться. Даже если вместе с ней подойду к одной двери, застряну в лифте или ухвачусь за ту же пачку начищенной и нарезанной моркови в магазине. Видимо, прецеденты были.

- Так она моя предшественница? – спросила я, имея в виду вакантное место любовницы. – Или будущая замена?

- Она жена моего якобы друга и партнера.

- А, ну если жена, тем более друга… Ждать их к обеду?

- Нет, с предателями я больше не вожусь, - прозвучало в ответ, и Сыч поднялся с дивана. Не без стонов и натужного мычания, зато в разы быстрее, чем лег. – Спасибо! – сказал он, приводя одежду в порядок, и я поняла, что сейчас самое время напроситься на прогулку.

- Я хочу в парк.

- И в чем проблема, берешь парней и едешь в парк. У них на расходы по мелочи есть.

- В парк без нордов. - Сыч нахмурился, столкнувшись с новым словом, и в недоумении посмотрел на меня. - В смысле, без Тима и Георга, - исправилась я и состроила умильную мордашку. Но это для меня она была просительно умильной, для моего типа любовника она стала настораживающей.

Добрых тридцать секунд он мрачно о чем-то думал прежде, чем рубануть твердым: «Нет».