Собралась я сразу после завтрака, потому что до Львовского нужно было еще заехать в Подольск за сумкой, а до него в гипермаркет за вкусняшками. Уж если я хочу, чтобы девчонки сохранили мои вещи на прошлой съемной квартире, нужно это как-то подкрепить с учетом вкусов. И вот только я спустилась вниз, поздоровалась с парнями из моей невольной охраны, заикнулась о поездке и необходимости остановиться у магазина, так они тут же вспомнили об открытых кредитах доверия.

- Не нужно. Не хочу влезать в долги.

- Тысячей больше, тысячей меньше, - пожал плечами тот, что был более светленьким и отзывался на имя Тим.

- Действительно, Ин, - сократил мое имя до минимума назвавший себя Георгом и заключил: - Там все равно набежало на сто семьдесят тысяч.

- Сколько?

- Сто. Семьдесят. Тысяч, - четко и раздельно повторили для меня. – До вас никто не мелочился.

- До меня никто и не досидел. - Я сопоставила свою заначку с этим долгом, поморщилась и твердо решила экономить. – Едем в «Ашан».

- «ВкусВилл» лучше.

- Не спорьте.

И, наверное, моя готовность отстаивать принятое решение позволила в краткие сроки без происшествий заскочить к девчонкам, затем в гипермаркет, а после домой. И там меня встретил папа, у которого вдруг поменяли смены, а не мама, что обычно дает уроки он-лайн. И это тоже было хорошо. В отличие от родительницы, папа не задавал вопросов, не настаивал на посиделках с чаем и, вручив мне пакет с кексами – на дорожку, как бы нечаянно заметил:

- С каких пор тебя сопровождают двойняшки?

- С тех самых, как я связалась с Сычом.

- Чтоб не обидели, - решил глава семьи.

- Чтоб не сбежала, - призналась я и поспешила назад, избегая встречи с мамой. Она человек добрый, заботливый, проницательный до боли. Мысли читает по глазам, а потом вопросами вытряхивает правду. А распространяться о соглашении как бы нельзя, или не стоит. Словом, воздержусь до лучшего дня!

После поездки мне хотелось немного пройтись, но как показала практика, гулять с нордами невозможно. Мы не походили на семейку, вряд ли могли участвовать в командной игре или быть причастными к секте, потому что Тим и Георг не только выглядели как охрана, но и вели себя соответственно уставу. Один шел рядом, второй чуть позади, и общались они между собой взглядами и жестами. Не совсем как командос, но близко. Ощущая угрозу, народ расступался перед нами, как воды моря перед Моисеем, а затем оборачивался, провожая взглядом, больше негодующим, чем любопытным.

С такой способностью к распугиванию нам бы по ночам улицы патрулировать, но на предложение выбраться из дома в потемках норды ответили отказом. Вернее, двойным тарифом на услуги, так что отказаться пришлось мне. Ближе к квартире даже мысль мелькнула, а не специально ли они сказали про тариф. Но как мелькнула, так и пропала, потому что меня окликнули. Что примечательно, на этаже у лифта, из которого я вышла, а кое-кто так и не зашел…

- Простите! - Жутко стройная блондинка в возрасте от двадцати пяти до сорока пяти - черт ногу сломит с этим их мэйкапом, нагло зашла с козырей в своем вопросе: - Это вы теперь убираетесь в квартире Константина Игоревича?

- Если вспомнить, как я вечером загружала посудомоечную, то можно сказать и так, – согласилась я с ней и продолжила свое продвижение к квартире.

- Вы часто появляетесь в сто шестой. И… я предположила, что других причин нет… - Она мило улыбнулась, не договаривая свою грубость. – Видите ли, я живу в 99 и мне как раз нужна… помощница по дому? – то ли пояснила она, то ли уточнила мою должность.