С сыном, невесткой и внуком Любови Николаевны я знакома давненько. Те всё пытаются забрать бабушку к себе в Москву, но она тверда в своём намерении умереть на родной земле.

Надо же, какие у нас выдались людные выходные. И, несмотря на неожиданный визит, я искренне рада гостям.

– Баба Люба нам помогает как может, – ответила я. – Мне даже как-то неловко перед ней.

– Тебе? Неловко? Да ты что! Ты же такое большое дело делаешь!

– Как и любой врач. Я не герой, Катя. Просто это моя работа. Люди разные нужны, люди разные важны.

– Это точно! – тихонько рассмеялась она.

– Кстати, куда делся Паша?

– Пошёл к Роме, – Катя хитро сверкнула глазами. – Я видела, как они куда-то уехали на машине. У Ромы теперь своя. Слышала, он построил свой бизнес и теперь сильно поднялся. Молодец, парень!

– Здорово, я за него рада, – я улыбнулась.

Рома видел меня ещё будучи похожей на живую мумию, когда я только-только начала выздоравливать. Тогда внук бабы Любы был ещё студентом-старшекурсником и приехал в Охотку погостить на каникулах. Мы не то, чтобы подружились, но мне было приятно его сострадание, ровно до тех пор, пока пылкий двадцатилетний юноша не решил спасти даму, то бишь меня, из беды. Проще говоря, моя болезнь показалась ему подходящей базой для зарождения романтических отношений.

Для меня, потрёпанной жизнью, Рома превратился в обузу. Я тогда и слышать ничего не хотела об отношениях, тем более с парнем, который моложе меня на 7 с лишним лет.

Тогда-то я и переселилась в избу покойной сестры бабушки Любы.

Дом к тому времени уже пару лет как выставили на продажу, а для деревянного строения так долго стоять неотапливаемым – верная погибель. Вот я и пришла на взаимовыручку: заново обжила избу и поддерживала в ней порядок.

После моего переезда мы с Ромой виделись несколько раз, он даже пытался со мной заговорить, но я осталась при своём мнении.

В последний раз мы столкнулись год назад, когда я привезла в деревню свою вторую подопечную, и Рома, глядя на уставшую измученную меня, старался не докучать, но я чувствовала, что он хочет со мной поговорить.

Мне не хотелось бы встречаться с ним снова. Может, в этот раз обойдётся?

***

Вечером, пока Рей сладко спал, мы с Катей чаёвничали (на деле пили подогретую колодезную воду) и болтали о жизни.

Как вдруг входная дверь хлопнула, и на кухню ввалились Пашка с Ромой.

– А вот и мы! С подарками! – объявили они, поставили пакеты и снова вышли, чтобы через минуту вернуться с коробками.

От растерянности я утратила дар речи, а ребята наперебой начали перечислять:

– Здесь обогреватель, здесь электрическая печь, здесь новый электрический чайник, новая кастрюля, которую легко мыть... А вот это вертикальный пылесос! Мы хотели взять робота, но через высокие деревенские пороги он не перелезет, так что купили такой. Да, ещё ярких энергосберегающих лампочек взяли и портативную ультразвуковую стиралку-ведро: раскладываешь её, наливаешь туда воды, кладёшь бельё, и она убирает пятна, потом остаётся только прополоскать и отжать!

Хорошо, что я сидела.

– Тая, тебе, что, не нравится? – Рома попытался поймать мой взгляд, и у него это, наконец, получилось.

– Д-да вы что... З-зачем всё это? – на душе поселилось гадкое чувство, что я теперь кому-то что-то должна. Ну, не умею я принимать подарки. Не умею!

– Так мы же тебя порадовать хотели, – развёл руками Паша, который, видимо, ожидал от меня другой реакции. – Я же помню, как ты мучилась с метлой и кривым совком... Пылесос мы специально взяли бесшумный. Ну, и всё остальное по мелочи.