Однако моё громкое заявление сработало: меня провели на встречу с родителями Рея, затем мою личность пробили по всем базам, где выяснилось, что я законопослушная гражданка России, имею медицинское образование, ни разу не осуждена, но некоторое время числилась пациенткой хосписа.

Уже от меня господин и госпожа Беллс узнали, что у меня была четвёртая стадия рака желудка и что – да-да! – я покинула хоспис, уехала в лес и излечила себя сама, без лекарств и врачей.

Затем родители Рея связались ещё с двумя людьми, которые исцелились с моей помощью, и вот я в Стокгольме по специально выданной мне визе.

Увы, страх, что с их сыном поступят нехорошо, заставил потенциальных заказчиков усомниться в правдивости моего громкого обещания.

Ещё пара месяцев, и Рей умрёт. А может, смерть сжалится и заберёт его завтра. И в этом случае смерть – это действительно милость. Я-то знаю, что такое адская боль в умирающем теле, когда выкручивает кости, а в мозгу словно вырастает раскалённый булыжник. И с опиатами я тоже знакома, хотя от их действия я лишь пьянела, но всё равно ощущала боль и непрекращающуюся тошноту.

И вот я выхожу из клиники, оборачиваюсь, выискивая взглядом панорамное окно, из которого виден больничный елово-сосново-туевый скверик... Здесь красиво и зелено даже осенью. Ровные светло-серые дорожки, раскинувшиеся по парку паутиной. Кованые, под старину, фонари, которые ещё не зажглись.

Окна зеркальные, и я не вижу, смотрит мне кто-нибудь вслед или нет.

Я шла медленно, и, если бы госпожа Беллс передумала, она без труда догнала бы меня.

Увы, я проиграла. Чувство неоправданной надежды поглотило меня ледяным пламенем.

Такси. Аэропорт. Самолёт...

Кажется, я плакала, когда крылатая машина приземлилась в аэропорту Пулково. Плакала, молча роняя слёзы, когда сошла с трапа.

Утешить себя не вышло. Что я могла сделать? Уговорить, уломать, умаслить мать Рея? Я же прекрасно знаю, что, стоит ей увидеть мои методы исцеления, она не просто откажется – она подаст на меня в суд и выиграет его.

Боже... Чувствую себя сумасшедшей фанаткой, которая решилась на аферу, чтобы свои последние дни умирающая звезда провела со мной.

_______________________

[1] Эре – это разменная монета в Дании, Норвегии и Швеции, равная 1/100 кроны.

2. Глава 1. Без права отказаться

Таисия Блинова

Заснула я под утро, но расслабиться мне не дал съехавший с катушек будильник. Я отключала его раз десять, пока не поняла, что это входящие звонки.

Вот же меня захлестнуло переживаниями! Будильник от звонка не могу отличить. В глазах плывёт...

– Алло. Кто? – ответила я, так и не разглядев номер.

– Мы согласны, – прозвучало по-английски. Женский голос. Знакомый. И ещё более сиплый, чем у меня.

Моя жёсткая беспружинная кровать никогда не была похожей на батут, но я всё же подскочила едва не до потолка.

– С-согласны? Вы уверены? – может, я сплю?

– Вы гарантируете, что мой Рей поправится?

– Обещаю, что сделаю всё для этого. Никто не даст вам гарантий. У вас есть выбор: оставить его в клинике, где он абсолютно точно не доживёт до Нового года, или использовать шанс со мной.

– Чартерный самолёт уже приземлился в Пулково, – название аэропорта я еле разобрала, так как госпожа Ловиза Беллс исковеркала его на свой лад. Поэтому я переспросила:

– Что?! Вы в Санкт-Петербурге?

– Да, мы прилетели полчаса назад. Рей находится под присмотром врачей. Ночью ему стало хуже.

От этих слов мне будто сердце сдавили ледяными тисками, и всё тело покрылось колкими мурашками.

Что если я не успею ему помочь? Существует грань, перешагнув которую, человек уже не сможет восстановиться. И пусть до этого момента мне везло, случиться может всякое.