- Деньги отдашь позже, когда выйдем. Но Лигрезо, не слышавший, о чём мы говорим, не стал ждать и направился прямо к детям.

Я увидела, как обрадовался Тимто, получив свой тум и отвернулась, чтобы не привлекать к себе внимания.

- Войдём в храм, - предложила я.

Мы вошли в полутёмное помещение, и Дженна удивлённо оглянулась, увидев, как храм озарился светом.

- Я ещё не видела, чтобы Светлейший озарял своим светом до прикосновения! – призналась она.

- Это особенный храм, - улыбнулась я. – Наверное, Светлейший ещё помнит меня девочкой в инвалидной коляске.

Мы прошли к сияющей статуе и приложили ладони. Я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться и не забыть ничего из того, о чём хотела попросить.

Я молила Светлейшего о том, чтобы он помог мне спасти каждого ребёнка из приюта, чтобы люди, которые сделали жизнь этих несчастных детей невыносимой, были наказаны, и чтобы на новом месте, в Биссаре, я сумела изменить жизнь этих детей к лучшему.

Статуя под моей рукой была тёплой, и странным образом мне казалось, что я касаюсь живой плоти. Удивлённая, я открыла глаза, и встретила взгляд Гариза Лигрезо. Он только что вошёл в храм, и остановился неподалёку, чтобы не мешать нам молиться. Его взгляд заставил меня смутиться.

В тот миг, когда Лигрезо считал, что его никто не видит, он смотрел на меня с такой задумчивой нежностью!

Я поспешно отвела взгляд. Ох, как же всё непросто! Мне вовсе не льстило внимание Лигрезо, и я боялась момента, когда он, быть может, решится мне сказать о своих чувствах. Я слишком его уважала, но знала, что между нами невозможны никакие иные отношения, кроме дружеских.

Впрочем, скоро я засомневалась, не почудился ли мне этот взгляд, полный нежности. Коронет вёл себя абсолютно непринуждённо, как всегда. Он первым встретил вышедшего священника и подвёл его к нам, чтобы мы с Дженной могли попросить благословения. Мужчина внимательно выслушал нас, и, хотя мы не могли раскрыть дела, по которому прибыли в Лазри, благословил поочерёдно меня, коронета и Дженну.

Из храма я выходила с чудесным ощущением, что нахожусь под защитой. Мы с Гаризом прошли к карете, тогда как Дженна подошла к детям, чтобы раздать милостыню. Из осторожности я смотрела из окна, чуть отодвинув шторку.

Тимто встрепенулся, когда в его стакан для пожертвований опустилось несколько монет, а после глаза его раскрылись так широко, что я невольно улыбнулась. Мальчик был ошарашен, впрочем, как и все дети, которым тоже перепало немало. Даже невозмутимая Лиро растерялась, и зачем-то закрыла стаканчик ладошкой.

Я чуть нахмурилась, подумав, а что если эта глупышка откажется ехать со мной? Нет, оставлять её здесь точно нельзя, как и воришку Фрила. Пусть эти дети были мне менее симпатичны, чем другие, не их вина, что они стали такими.

- У вас очень живое лицо, - заметил Лигрезо, который, оказывается, продолжал наблюдать за мной. – По нему можно прочесть всё, о чём вы думаете.

Я предпочла не отвечать, и только чуть улыбнулась в ответ. Дженна тем временем закончила раздавать милостыню и направилась к карете. Я отстранилась от окна и откинулась на спинку сидения.

- Завтра всё решится, - сказал Лигрезо.

Да! Скорей бы наступило завтра!

Я думала, что день для меня будет тянуться бесконечно, как всегда перед событием, которого очень ждёшь, однако вечер неожиданно порадовал меня разнообразием впечатлений.

Дома нас ждал праздничный ужин. Нарядная Мари торжественно провела гостей к столу, где и рассадила согласно карточкам. Малышка была так серьёзна и столь ответственно подошла к своему поручению, что я не смогла скрыть улыбки.