- Нне ннадо, ззамёрзнёшь, - пыталась протестовать я, но брат только шмыгнул носом и забрался ко мне в кровать.

От неожиданности я перестала стучать зубами, а потом обняла мальчика. Беан быстро уснул, уткнувшись мне в плечо. Нужно не забыть отправить его назад утром, а не то сестра Винавия точно обнаружит какой-нибудь криминал в том, что восьмилетний мальчик спит в одной кровати со своей старшей сестрой.

Когда за окном начало светать, я разбудила брата и отправила на его тюфячок вместе с одеялом. А через полчаса в комнату заглянула сестра Морея.

 - Сестра Винавия требует тебя к себе, но я сказала, что ты больна, - она увидела мои красные глаза и натёртый нос и вздохнула. – Сейчас принесу отвар и что-нибудь поесть.

Так потянулись мои дни. Беану не разрешили остаться, чтобы ухаживать за мной, и он по-прежнему уходил к храму, а я оставалась одна. Хорошо, что сестра Морея меня не забывала, выносила горшок, заплетала, кормила.

В первый день, когда мы остались одни, она сказала, хмурясь:

 - Ты бы попросила прощения у сестры Винавии, глядишь, душа у неё и сдобрится.

 - Я не считаю себя виноватой, - ответила я. – И, кажется, наказание я уже понесла. Хватит этого.

Монахиня вздохнула и хотела уйти, но я остановила её:

 - Сестра Морея, я хочу поговорить с вами.

Когда женщина села в ногах моей лавки-кровати, я сказала:

- Я уже взрослая, и могу стерпеть многое. Но я не хочу, чтобы когда-нибудь карцером наказали моего брата.

 - Мы стараемся воздействовать на малышей поучением, - поспешила вставить монахиня.

 - Вчера его оставили без ужина, хотя он ни в чём не был виноват. Для вечно голодного мальчика это уже суровое наказание, - я остановила готовую возразить сестру Морею жестом. – Дослушайте меня, прошу. Через год я стану совершеннолетней. Отдадут ли мне Беана, чтобы я могла заботиться о нём?

 - Ты не сможешь забрать его, пока сама не выйдешь замуж, - покачала головой монахиня. – И только когда твой муж представит попечительскому совету доказательства того, что он обладает достатком, способным покрыть расходы на ребёнка, Беана можно будет забрать.

Грустная улыбка монахини лучше всяких слов показала, что шансов у меня нет. Девочки из приюта редко выходят замуж за обеспеченных мужчин.

 - За это время может случиться многое, - сказала я. – Я не хочу оставлять здесь брата одного даже на день. Сестра Морея, я вижу, что у вас доброе сердце. Если бы не вы, я и вовсе могла не выйти из карцера, вы помогаете мне и сейчас. Помогите мне в главном.

Она молча смотрела на меня, ожидая продолжения.

 - Помогите нам бежать.

 Сестра Морея ахнула:

 - Да куда же ты пойдёшь, милая? Не лучше иметь крышу над головой, чем ночевать под открытым небом и жить на то же подаяние?

 - Я сумею найти работу, - твёрдо сказала я. – А ещё…я немного могу ходить, и хочу, чтобы вы помогли мне окончательно встать на ноги.

 - Но чем же я могу помочь? – удивилась монахиня.

 - Не могли бы вы немного поддерживать меня, когда я буду ходить по комнате? Пока ноги бездействуют, мышцы не будут развиваться.

Сестра Морея думала недолго.

 - Давай попробуем, - согласилась она. – Если ты можешь ходить, грех сидеть в коляске.

Так начались наши тренировки. Всю эту неделю сестра Морея почти не выходила от меня. Поначалу во время наших прогулок по комнате она большей частью таскала меня за собой, но постепенно у меня стало получаться всё лучше и лучше.

Вечером приходил Беан. Мы вместе ужинали, и брат рассказывал мне, как прошёл день. Я слушала, массируя свои ноги или собирая новую картину из камней. Без меня брат продал уже две. И пусть мы выручили за них всего пятьдесят юртов, зато это были наши деньги, и они хоть немного приблизили нас к мечте обрести самостоятельность.