Думала я не о наказании, и не о том, как отсюда выбраться. Я вспоминала поездку в банк, наш разговор с Ригаром, его рассказ об удивительном эльтаните, который никто не видел, но все мечтали найти. Всё же странно, что деньги, которых нет, стали эталоном, по которому рассчитывают курс валют. Хотя у нас тоже есть биткоин. С ним всё ещё туманнее.
Я крутнула колёса, прокатившись за один раз из угла в угол моей тюрьмы. По сравнению с нормальными детьми я была ещё не в самом худшем положении – обессилев, ребёнок был бы вынужден сесть или лечь на этот голый каменный пол. Я всё же сидела в своём кресле, а не на холодном полу. Я содрогнулась, подумав, что у сестры Винавии хватило бы жестокости поместить в карцер и Беана. Нет, отсюда надо бежать, и как можно скорее! Целый год в приюте мы не выдержим! А потом, ещё не факт, что мне отдадут брата через год. У меня самой ведь нет ни кола, ни двора.
Прокатившись до дверей, я немного согрелась. Сырая одежда делала своё дело, понемногу выстуживая меня изнутри. Интересно, как долго продолжается заключение в карцере? Это первое, что нужно было выяснить. Я покосилась на дверь. Нет, стучать точно не буду!
Спать нельзя, переохлаждение гарантировано. Что ж, займёмся чем-нибудь полезным. И я осторожно поднялась, держась за стену рукой.
Конечно, я очень рисковала, упади я сейчас – и в кресло мне самой не забраться. Так и замёрзла бы на этом ледяном полу. Но мне просто нужно было почувствовать, что у меня есть ноги!
Они были, и даже держали меня, хотя и норовили подкоситься. Я шагнула раз и другой, потом вернулась и осторожно уселась в кресло. Так. Ноги ходят, пусть совсем ещё понемногу, но прогресс налицо. К тому времени, как мы с Беаном сбежим, я должна по крайней мере быть способной дойти до кареты и взобраться в неё. А значит, надо заниматься и заниматься!
Прошло ещё около часа. Я изнемогла от своих катаний и шаганий, но, по крайней мере, мне уже не было так холодно. И я даже придумала, как продержаться первое время, пока я не найду какую-нибудь работу.
Вздохнув, я снова закрутила колёса коляски. Работа была моим слабым местом. Честно говоря, я даже не представляла, чем здесь занимались женщины, кроме того, что сидели дома с детьми. Конечно, в любом обществе и в любое время есть служанки, горничные, няни и гувернантки, и, если припрёт, я возьмусь за любую работу, но много на таких работах не заработаешь, а мне ещё поднимать брата, да и жить где-то надо. Наивно думать, что тридцати вырученных за картину граев хватит надолго.
Брр…ну и холод! Так и воспаление лёгких недолго схватить! Интересно, а они хотя бы проверяют, жив ребёнок или уже нет? Неужели монахиням абсолютно всё равно?
Я подняла глаза к потолку. Светлейший, если ты есть! Пожалуйста, помоги мне найти своё место в этом мире!
Светильник затрещал и погас. Я горько усмехнулась. Похоже, и в этом мире придётся рассчитывать только на себя.
10. Глава 9
Следующую неделю я провела в постели. Когда ночью за мной пришла сестра Морея, я уже замёрзла настолько, что зуб на зуб не попадал. Монахиня тяжело вздохнула, берясь за ручки моей коляски.
- Сейчас я нагрею тебе горячей воды, - негромко сказала она. – А сестре Винавии я скажу, что выпустила тебя утром.
Значит, моё наказание было рассчитано на всю ночь.
Жестокость сестры Винавии потрясла меня. Не думаю, что я была первой, кого заперли в карцере. Интересно было бы посмотреть статистику смертности детей в этом гостеприимном доме.
Я не могла заснуть до утра. После лечебных процедур сестры Мореи моя простуда обострилась: из носа текло, глаза слезились. Эх, сейчас бы таблетку аспирина и капли в нос! Я так дрожала и стучала зубами, что проснулся Беан. Увидев меня в комнате, мальчик обрадовался и кинулся ко мне. Вернулся, захватив своё одеяло и укутал меня им поверх своего.