- Увидел ужа, испугался, упал и занозил руку! - четко ответила я.

    - Второй. Что случилось с тобой? - голос Радулова, казалось, стал на тон холоднее.

   - Побежала к нему, споткнулась, упала, разбила ноги и руки, - словно на допросе быстро и четко ответила я.

    - Третий. Куда ты смотрела? - сейчас его голос ничем не отличался от айсберга - на поверхности ледяная глыба, а внутри - смертельная угроза!

    - Не знаю, - еле слышно выдавила я, уставившись на белый подол платья, который сейчас, как в фильме ужасов каком-нибудь, был весь в буроватых пятнах крови. 

    - Сейчас идем к медсестре, - отдал приказ Антон Викторович, и я послушно зашагала, кривясь от боли в разбитых коленях вслед за ним.

   ... Больше всего на свете мне хотелось, чтобы он ушел! Пусть мне будет больно, пусть даже будет очень больно, главное, чтобы не у него на глазах! Но он держал избавленного от занозы Алика на коленях и внимательно следил за всеми манипуляциями Светланы, медицинской сестры "Востока". 

    А я изо всех сил сдерживала слёзы. Было больно. А еще было жутко обидно - плохая из меня получилась нянька. А еще мучил стыд... И страх - теперь-то Антон меня точно выгонит! 

    И когда, потерянная и расстроенная, с перебинтованными ладонями и заклеенными пластырем коленями я вышла из кабинета медсестры, уже заранее знала, что он сейчас скажет. И он сказал:

    - Агния, ты иди к себе. Я сейчас Алика к Семенычу отведу и поднимусь. 

    Понятно ведь, зачем поднимется! Я шагала наверх по деревянной лестнице и думала: "Придет и скажет, чтобы я собирала вещи и уезжала отсюда!"

     В комнате не могла себя заставить присесть - металась из угла в угол, пока за дверью не послышались громкие шаги. Резко обернулась к нему навстречу, страшась и внутренне готовясь услышать что-то страшное, но он, войдя в комнату, вдруг сказал:

    - Давай я тебе помогу платье снять - застежку сзади с забинтованными руками ты расстегнуть не сможешь... 

11. 11 глава.

   Вероника

   - Удивляюсь тебе, Вероника! Другие девчонки, если парня на свидание зовут, то наряжаются в лучшее платье, расфуфыриваются с ног до головы! А ты? Ну, придет он сейчас! Ну, увидит тебя всю зеленую, в сапогах резиновых, и что  думаешь? Решит, что краше Вероники нет никого на всем белом свете?

     Я уже и сама поняла, что зря его сюда пригласила! Просто вчера сердцем чувствовала, что нужно было что-то оригинальное придумать, что иначе не пойдет он, не поведется. Опять же вечером ехать, а мне выступить нужно - коллектив подвести нельзя! И что-то ещё выдумать просто не было времени! Но думать о том, не сглупила ли я, правильно ли поступила, было уже слишком поздно - первый звонок прозвенел, еще десять минут и представление начнется. 

    Осторожно выглянула из-за кулисы в зал - детские писки и крики, громкое "ту-ту-ту", доносящееся из купленных в фойе театра дудок, полутьма - всё это не давало возможности разглядеть его, сосредоточиться, почувствовать, наконец! А мне, на самом деле, казалось, что я непременно должна его почувствовать - только Захар войдет в зал, и я по-другому как-то буду воспринимать окружающую реальность! 

     Я удивлялась сама себе - никогда так не торопила жизнь, никогда так не ждала чего-то, а точнее, кого-то, как сейчас Захара! Ночью расстались только, а мне уже его не хватало! Меня, как зависимую, как наркоманку какую-то, ломало без него! Мне бы просто увидеть, что он здесь. Понять бы, что пришел все-таки, что хоть малюсенький, хоть призрачный, шанс мне дал, я бы на крыльях летала!