- Конечно, не похож, он же трехногий, а я, к счастью, двуногий. Ну так что там с парнем?

- У меня нет парня и не надо ко мне подкатывать, - как можно серьезнее произношу я. - Меня не интересуют отношения в каком бы виде вы их не расписали. Секс меня тоже не интересует, так что ищите другой источник. И нет, я не лесбиянка. Я просто человек, который хочет посвятить себя медицине. А любые отношения в ближайшие лет десять – это потерянное время.

- Ты, блин, робот, Полина.

- Мне монопенисуально на ваше мнение. Смотрите, мне кажется, ваш бар где-то рядом. Правильно? - поворачиваюсь к нему.

- Правильно. Остановись в конце переулка.

Как только я торможу у бара, Алмазов достает из дурацкого пакета маленькую коробочку.

- Я обещал тебе подарок, - протягивает его мне. - Держи. Откроешь дома. Там нет ничего плохого. До завтра. И поешь чеснок, - подмигивает мне и быстро выходит из машины.

Проходит пару метров и, о счастье, выбрасывает драный пакет в мусорный бак.

                                                        ***

Не знаю, что я жду от подарка. В голове нет ни единой идеи. Единственно, что я ожидаю, так это подвоха. Симба смотрит на коробочку с подозрением, не меньшим, чем у меня, но все же, борясь с приступом необоснованного страха, я открываю коробку и достаю оттуда… маленькие розовые трусики с живописной надписью сзади «Шлепни меня». А на дне коробочки – записка.

Дарите женщинам трусы — они цветов куда полезней. *

Морозы средней полосы — причина множества болезней.

Когда текут у всех носы, когда кругом висит зараза,

Наденут женщины трусы — и станет им теплее сразу.

Ps Стишок не мой. Но трусы носи, Полина Сергеевна.

Серожа Брулльянтовый.

* В тексте использовано стихотворение I.Kyselak

9. Глава 9

                                                Глава 9

Казалось бы, после такого «подарка» и разговоров, я, как минимум, должна чувствовать себя некомфортно, ведь не могла же я не понимать, что это прямой подкат, пусть и с долей специфического юмора, который несомненно должен сказаться на нашей совместной работе. Непонятно, правда, на что рассчитывает Алмазов. Неужели реально думает, что у нас может быть секс, еще и в течение двух недель? Откуда, черт возьми, у людей такая наглость и простота? Мне бы хоть чуточку такого микса. Но, как ни странно, стоило только войти на следующее утро в отделение и пробежаться по палатам, как я сразу же забыла о вчерашнем дне, не испытывая ни капли дискомфорта или волнения перед встречей с Алмазовым. Наверное, все дело в занятости и внезапно возникшей проблемы у известного нам больного. Проблема прям такая… мощная и очень деликатная.

А я «милого» узнаю по… пакету и заднице. Хорошо хоть сегодня пакет не драный. А походка у него странная, точнее какие-то огромные шаги, как будто куда-то спешит. Забегаю в ординаторскую вслед за Алмазовым, чуть не врезаясь в дежурного врача. Быстро извиняюсь и мельком смотрю на часы – без двадцати девять. Вот ведь брехун обыкновенный, «опаздывать» он любит.

- Сергей Александрович, доброе утро. У нас проблема. Большая такая проблема. Прям масштабная.

- О мой Бог, Полина. Что случилось, радость моя?! Размер не подошел? – копируя мою интонацию, издевательски произносит Алмазов, и тут же переводит взгляд на ухмыляющегося позади меня врача, имя которого я так и не удосужилась запомнить – то ли Александр Иванович, то ли Иван Александрович, то ли какой-то еще Иванович. А в бейджик открыто и не посмотришь.

Алмазов тянет руку, чуть задевая мое плечо, и пожимает ладонь этого мужчины. Дурацкое мужское правило - здороваться, пожимая друг другу руки. Самое дебильное мужское антисанитарное действие. Как можно подавать кому-то руку, не зная, где она была?