- Раз ты такой умный, Витя, - хищно оскалившись, проговорила она, - скажи мне, когда ты совершил ошибку?

- Надо подумать, - грустно усмехнулся он, как будто смирившись с судьбой.

- Не пугай меня, тебе уже нечем думать, - насмешка на лице Агриппины сменилась злой гримасой, как будто она разглядела что-то очень неприятное на лице мужа. - Она моя, Мхефиаансиан ничего не получит!

- Ты же сама ее украла, - насмешливо напомнил Виктор Иванович.

- У меня работа такая, - не смутилась женщина. - А вот тебе уже не поможешь - клятву ты принес по всем правилам...

- И что же ты сделаешь? Поступишь, как с остальными?

- Нет, Витя, - тембр голоса Агриппины стал каким-то странным. - С тобой я сначала разведусь. Мне еще жить в этом мире, долго и счастливо. Мне и Маришке...

6. Глава 6

...Мне и Маришке... Как я могла забыть о том, что в детстве бывала здесь? А об этом разговоре? Почему не вспоминала раньше? Конечно, не все могут вспомнить себя в столь раннем возрасте, но на психологических сессиях всплывает и не такое. А тут... Кажется, список вопросов к Агриппине Павловне существенно расширился.

С трудом возвращаясь в день сегодняшний, я было протянула руку к двери и тут же поняла, что из кабинета доносятся голоса. Дежавю накрыло с новой силой, только вот сильно сомневаюсь, что в этот раз на вопрос: "Мариночка, где ты была, детка?" будет достаточно ответа: "Заблудилась!"

- Не дам, и не проси! - Агриппина Павловна прихлопнула чем-то по столу.

- А Ирине Сергеевне, значит, можно было?

О, эти насмешливо-язвительные интонации я теперь точно ни с чем не спутаю. От сердца, признаться, отлегло. Сергей Борисович мне понравился, и повторения истории с дедом Виктором Ивановичем не хотелось. Которого я, к слову, после того дня больше не видела, а Агриппина на все расспросы отвечала непонятным: "Так бывает, детка". Уже учась третий год в закрытой школе, откуда на каникулы забирали всех, кроме меня, я узнала, что его не стало. Снова погрузиться в воспоминания не позволило банальное любопытство. Интересно же, чем она там не хочет делиться с Мстиславом Ярославовичем!

- Ирра... Ирина Сергеевна была достаточно взрослой, чтобы понять, - в голосе бабки послышались совершенно нетипичные нотки оправдания. - А тут...

- Уверяю тебя, - хмыкнул Лыков, - как ты выразилась, тут мы тоже имеем дело со взрослой личностью.

Скрипнуло кресло, раздался перестук каблуков, но, к счастью, не в сторону двери. По крайней мере, пока.

- Легко тебе говорить, - приглушенно буркнула Агриппина. - Маришке еще сорока нет, какая она взрослая? Лучше скажи, с чего ты взял, что они вернулись, если прошло уже...

Та-ак... убедившись, что речь идет все-таки обо мне (по крайней мере, с вероятностью девяносто восемь процентов, два я всегда оставляла на шутки проведения), решительно распахнула дверь. Агриппина Павловна что-то искала в шкафу, а Мстислав Ярославович с комфортом устроился в до боли знакомом старинном кресле. Между ними на столе стоял электрический кофейник, а над только наполненными чашками из тонкого фарфора поднимался ароматный пар. Время как будто остановилось на какую-то долю мгновения, Лыков замер, едва коснувшись своей края блюдца, Агриппина Павловна, выпрямившись с какими-то свитками в руке, замолчала на полуслове.

М-да, Гоголь со своей финальной сценой "Ревизора" наверняка восстал от зависти, и нервно вышел покурить. Негодование, злость, растерянность, испуг, принятие, ядовитое ехидство... и это только то, что я сходу успела прочитать на обычно невозмутимых лицах заговорщиков.