– Думаю, что узнай она правду, отнюдь не будет разочарована тем, что цветы – это не совсем ваше.

– Вы совсем её не знаете. Она будет чувствовать себя униженной. Сочтёт, что я водил её за нос и обманывал. Ах она так ранима. Так нежна и трогательна. Я не могу её подвести. Не могу разочаровать её доверчивое нежное сердечко.

Вряд ли Анну Вольфовну можно было смутить подобным пустяком. Или вообще хоть чем‐то. Но Пётр Филиппович выглядел таким опечаленным, что подругам сделалось не по себе. Человеку скоро девяносто лет стукнет, неизвестно, дотянет ли он до следующего конкурса, а они ему хотят зажать какой‐то там несчастный приз.

– Конечно, мы добьёмся, вы получите приз!

– Правда?

– Обязательно!

Пётр Филиппович просиял. И зачем‐то убежал в дом.

– Что ты говоришь? – спросила Катя у Светланы. – Как мы раздобудем ему приз?

– Не важно! Понадобится, я принесу ему тюльпанов из собственного сада! Посажу и выдам за его творение.

– Ну, если так… То и я не откажусь помочь. Я знаю неподалёку от нас одну улочку, на которой тюльпаны растут просто сами по себе, прямо возле канавы их целая полянка. Видимо, кто‐то выбросил излишек луковиц, а они не пропали, а, наоборот, принялись и проросли. Их там столько! Хватит украсить весь участок Петру Филипповичу.

– Так чего же мы ждём? Прямо сейчас и пошли!

Катя замялась. Хоть идея принадлежала ей, но она видела в ней один существенный изъян.

– Подождём до вечера, – предложила она. – А ещё лучше до ночи.

– Поработаем тайным Купидоном. Поможем влюблённым старичкам.

Обсуждая свои планы, они двинулись к выходу. Но тут из дома появился сам счастливый влюблённый.

– Постойте! Куда же вы! У меня есть для вас подарочек.

В руках он держал коробку, которая была так велика, что Пётр Филиппович еле удерживал её своими ручками-прутиками. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, подарок просто роскошен. Сама упаковка говорила о том, что внутри её кроется нечто по-настоящему ценное. Белоснежная упаковка с тиснённым золотом рисунком, широкая алая лента, завязанная изысканным бантом, ну и сам размер.

– Прислала моя младшая невестка, а я шоколад в последнее время не ем. И Анечке моей здоровье больше не позволяет шоколадом лакомиться. Вы же девочки молодые, вам ещё можно себя порадовать.

Девочки, которым на двоих уже стукнуло сто тридцать лет, смущённо переглянулись. Но если Светлана ещё колебалась, то Катя таких сомнений не испытывала, она протянула руку и приняла подарок. За это она была вынуждена всю дорогу слушать от подруги нотации, что так делать нельзя.

– Получается, что он нас подкупил. Дал нам взятку.

– От чистой души подарок, он сам так сказал.

– Намерения у него могли быть самые добрые. Но как ты не понимаешь, что, приняв у него такой дорогой подарок, мы вроде как теперь обязаны на ответную услугу.

Не то чтобы Катя совсем уж не понимала, что так поступать не годится. Но режим правильного питания, введённый её волевой подругой, довёл любящую плотно покушать Катю до того, что по ночам ей уже снились крепко поджаристые котлеты, из которых сочился вкусный мясной сок. И кольца маринованного лучка во сне благоухали так явственно, что, проснувшись, Катя ещё долго ощущала аромат жареного с луком мяса, витавший под потолком её спаленки.

И сейчас, двигаясь в сторону дома, Катя всё крепче прижимала к пышной груди полученный сегодня подарок. Когда Светлана отвлекалась на что‐то и смотрела в сторону, Катя подносила коробку к лицу и делала несколько жадных вдохов. Коробка обворожительно благоухала шоколадом, коньяком, цитрусом, ванилью с марципанами и невесть какими ещё вкусными вещами. Катюша, которой с утра довелось перекусить лишь жидким крапивным отварчиком с несколькими подсушенными кусочками ржаного хлеба, с трудом сдерживала голодные слюнки.