– За себя-то я не боюсь, кому я нужен. Тебя вот кто защитит, случись вдруг что?

Взгляд ее затуманился, обращенный в далекие дали. По лицу словно тень пробежала. На краткий миг Йожефу померещилось, будто откуда-то повеяло смертельной стужей. Той самой, что убила разбойника на дороге.

– Сердце Холода, – чужим голосом ответила Эва.

Моргнула, отгоняя ресницами видения, и в глазах вновь появилось тепло.

– Ты вернешься со мной во дворец, и нам никогда больше не придется ни от кого прятаться, называясь чужими именами, – произнесла с вдохновенной уверенностью. – И расставаться тоже не придется. Я сяду на трон, а ты...

– Взойду на эшафот, – закончил за нее Йожеф. – После того, что сейчас было, Ауднадо будет убивать меня долго и с удовольствием. Показательно, чтоб другим неповадно было. И не меня одного, много будет казней, людям на потеху.

– Этому не бывать. Я никому не позволю издеваться над своим народом, а что касается ойу... Он не будет императором, пока я жива. Мне он не нужен, и Империи тоже, сейчас я ясно это поняла. Я буду править сама.

Откуда взялось железо в этом нежном голосе? Давно ли она научилась поступать другим наперекор? Если дело в магии, то она и вправду меняла принцессу, ежесекундно, прямо на глазах.

Йожефу стало не по себе.

– Эва, так не бывает. Тебе не позволят, – осторожно начал он. – И куда бросаешься, сломя голову? Ты ведь одна, а там целая шайка у власти. Не пори горячку, давай пока что уедем, отсидимся в безопасном месте, а там поглядим.

– Не бойся, ты мне только во дворец помоги попасть. Кто знает, не потому ли меня до сих пор не нашли, что ты со своими... талантами прячешь? А там у меня найдутся сторонники, вот увидишь. Там наши старые друзья, в конце концов, отец.

«Сдулся твой отец, сидит под арестом в собственных покоях, – мысленно ответил Йожеф. – Ладно если вообще жив. Последний, на кого я бы надеялся, это бывший император».

Разумеется, делиться с принцессой своими размышлениями он не стал. Вместо этого снова поцеловал ее – к бесам разговоры, у них всего ночь в запасе. Утром снова в путь, и кто его знает, как оно дальше сложится.

Но скоро оказалось, что он как в воду глядел. Едва на людный тракт выехали, новость услышали: Император отрекся от трона и покинул дворец, власть перешла к какому-то временному правительству.

– Разбойники и узурпаторы, – добавляли одни.

– Освободители, – утверждали другие.

– Муку, соль и уголь покупать надо, вот что. Где новая власть, там завсегда будет голод и топливо пропадет, – рассуждали самые смекалистые. – Ладно бы деньги новые не выпустили, а то и те обесценятся.

Вокруг царило суетливое возбуждение. Казалось, все, и горожане, и жители захолустных деревенек на три дома, высыпали на улицы. Торопились куда-то, тащили санки с мешками или ехали на санях, нагруженных скарбом – переждать смутные времена где-то, где поспокойнее.

Вся Морадия вдруг превратилась в потревоженный муравейник. В воздухе носилось предчувствие больших перемен и вечных их спутников – голода и лишений.

На принцессу было страшно смотреть. Бледная и напряженная, она ловила каждое слово, пытаясь среди сплетен и домыслов уловить хоть намек на правду. Даже настолько оторванный от жизни человек как она не мог не понимать: простой формальностью для Якоба III и его семьи все не ограничится.

Право на трон давалось божественной силой, и у Харальдюров все еще оставалось много сторонников. К тому же оставалась сама Эва. Истинная наследница, признанная силой, с которой придется считаться.

Представив, какая за ней сейчас ведется охота, Йожеф про себя порадовался, что вокруг такая неразбериха. Есть шанс затеряться в толпе. Если бедовая девчонка сама себя не выдаст, снова поддавшись эмоциям.