— Отцепись от меня, дура, - орёт Свиридов в ответ, пытаясь оторвать от себя мои руки.

— Алёна! Алёна! Господи, что на тебя нашло? - слышу восклицает мама.

От шума братик пугается и начинает плакать, но я не могу прекратить - перед глазами пелена гнева. "Прибью урода. Сровняю с землёй...". Не успеваю.

Он подминает меня под себя, хватает за руки и впечатывает их в траву. Крепко удерживает над моей головой.

Тяжело дыша, поворачивает голову к напуганной маме.

Успокаивая Женю тем, что прижимает его к себе и поглаживает по волосикам на затылке, она непонимающе смотрит на нас и моргает.

— Что на неё нашло, Анжелика Александровна? - смотрит на неё...дурак этот.

Краснею, когда понимаю в какой мы сейчас с ним находимся позе. Я - под ним, распластанная. Он - на мне... Не сидит... Боится, наверное, что сделает из меня так трафарет. Но тем менее, одно его колено было там где мой правый кармашек куртки, второе - где левый. Стоя на коленях перед моей мамой, Свиридов нисколько этого не стыдится. Руками же ещё и прочно меня фиксирует, чтобы никуда не рыпалась.

– Вы её не привили от бешенства?!

— Я не знаю, Максим... Не знаю, что с Алёной случилось. Прости, пожалуйста.

— Мам, ты за что у него прощения просишь? - кричу, брыкаясь.

— Замолчи, Алёна, - пускает мне в сердце стрелу родной человек. – Ты как себя ведёшь?! Что за поведение?

Пинаюсь, но по своей цели не попадаю.

— Отпусти её, Максим. Пожалуйста.

Он слушается маму - встаёт с меня. Подаёт мне руку, игнорирую её.

— Он порвал мой браслет. Порвал, - сажусь на траве ровно.

Затягиваю косички-хвостики потуже.

— И что? - не понимает мама. — Купим тебе другой.

— Этот браслет не купить. Он бесценный. Его подарил мне папа.

Мама стыдливо прикусывает нижнюю губу.

— Отнесём в мастерскую. Починят, - ободряет.

— Там нечего чинить, - потеряно поднимаюсь, откидывая от себя лишние руки.

Достал хорошим притворяться.

— Ты куда? - видит мама, что я не бегу на всех парах к новому дому.

— Я поеду в школу, - решаю.

— Но учёба начинается с завтрашнего дня, - теряется мама от моих слов.

— Ничего, - целую Женечку в пахнущие детским шампунем волосики. — Я буду по тебе скучать.

Но братик маленький, чтобы понять меня.

— Заеду в комнату пораньше, - обращаюсь к маме.

— Алёна, - пытается остановить меня она, но я полна решимости, забрать свои вещи.

Не получается.

— Отдай, - злюсь.

— Нет. Заходи в дом, - не злится зато ни капли Свиридов.

Как странно. Он... Успокоительное на постоянной основе принимает, что ли?

— Не пойду.

— Тогда мне придётся занести тебя в него.

— Хочешь, чтобы я тебе царапин прибавила? Я могу. Подставляй по-божески, по-христиански правую щеку.

— Я тебе уйти не дам, но можешь царапать, - спокойно выдерживает парень мой гнев. – Будет симметрично.

— Ты кого из себя корчишь? - растерялась я от этой его непробиваемости. – Зачем пристаёшь ко мне?

— Я никого из себя не корчу, но проблем от папы мне не нужно. Понятно тебе, сестрица моя? - передразнивает. – Выбирай: попасть в дом на своих двоих или на мне.

— Мам! Ты чего молчишь? - срываюсь на притихшую неё я.

— А что мне сказать?! Ты своевольна и упряма. Я рада, что нашёлся тот, кто сможет тебя приструнить, пусть и с применением физической силы.

— Мама!

— Что, Алёна, что? - не ведёт и бровью она. – В убытке тут не ты. Максим. Его Глеб заставил за тобой приглядывать.

— Что ты врёшь, мам? Как его и чем можно заставить? - смотрю на Свиридова.

Он, усмехнувшись, смотрит на меня в ответ. Отворачиваюсь, не выдержав прямого, а, что самое губительное, очень завораживающего взгляда.