До сих пор ярко-болезненным было воспоминание о том, как закончилась наша дружба с Полиной. Узнав, что я больше не мужняя жена, а значит, по мнению подруги, в активном поиске, Полина попросила пока не приходить к ним в гости.

«Вот найдёшь мужика, милости прошу. А так… Ты же понимаешь, Васька тот ещё кобель. От греха подальше».

От какого греха, я поняла только некоторое время спустя. Когда сошлась с Алексеем. Полина боялась, что её Васька, гулящий как мартовский кот, метнётся ко мне. А поначалу я грустила и не понимала, почему подруга от меня отвернулась, чувствовала себя прокажённой.

«Если без мужика, то уже и не человек, что ли?!» — кипела внутренне, добавляя телефон бывшей подруги в чёрный список.

Но перед другими уже не откровенничала, отделываясь ничего не значащими фразами: «Всё хорошо!» и «Дела отлично!».

Стрелки часов близились к восьми — обычно мы закрывали центр в это время, но сейчас многие дамы не спешили по домам, разбились на группки по интересам и беседовали, обсуждали рецепты тортов, успехи детей и новые диеты.

— Я тоже пойду, — шепнула я Светлане Викторовне, надеясь смыться с праздника по-английски.

— Иди-иди. Дома небось ждут, — махнула рукой наш психолог.

Меня никто не ждал, даже кот…

Я вышла на крыльцо и достала телефон, намереваясь вызвать такси. Приложение висело, уже второй заказ отклонили из-за высокого спроса. Оставался вариант добираться на автобусе, но так не хотелось.

— Марта Игоревна, — неожиданно окликнул мужской голос.

Я так внимательно следила за обновлениями в приложении, что не заметила, как ко мне подошёл Глеб Андреевич. В руках у мужчины были цветы. Большая охапка свежих белых тюльпанов безо всякой упаковки выделялась ярким пятном на фоне чёрного пальто мужчины.

Я не могла оторвать взгляд от этой весенней красоты.

— Это вам.

Руки сами взяли цветы. Букет оказался достаточно объёмным и тяжёлым, но я прижала его к себе и ни за что на свете никому не отдала бы.

— Боялся, что не успею. — Мужчина неожиданно улыбнулся, скупо, но лицо при этом преобразилось.

— Спасибо большое, — от нахлынувших эмоций у меня перехватило дыхание, и голос подвёл. Вдруг спохватилась: — Анна Ильинична с Костей ещё в обед уехали.

— Я знаю. Они уже дома. Я специально к вам заехал, — произнёс Глеб Андреевич спокойно и буднично. Будто для него нет ничего экстраординарного в том, что он заезжает ко мне после работы и дарит мне цветы. — Вас подвезти?

— Если вам удобно.

Да будь он хоть трижды маньяком, я за тюльпаны согласна была на всё! За охапку. И именно белых. Совсем как я мечтала.

— Удобнее будет, если мы перейдём на «ты». — Глеб подставил мне локоть, и я послушно зацепилась.

На улице к ночи похолодало. Лужи подмёрзли. И риск поскользнуться и упасть был очень велик.

— Я согласна. Будем на «ты».

Мы подошли к чёрному «мерседесу», Глеб помог мне сесть в салон. Заметив, что я не выпускаю цветы из рук, предложил:

— Можно положить букет на заднее сидение.

— Нет. Мне и так нормально. — Я одной рукой попыталась пристегнуться. Выходило неловко, но я боялась, что если положу цветы на колени, они рассыплются.

Глеб перегнулся через меня и ловко щёлкнул замком. Запах цитруса, кожи и льда окутал меня лёгкой дымкой. Как пахнет лёд, я не смогла бы объяснить, но это точно был он в сложном аромате, окружающем этого мужчину.

Я сглотнула, вышло нервно и, наверное, громко, потому что Глеб вскинул голову и посмотрел мне в лицо. Глаза у него оказались светло-серыми с более яркой каёмкой по краю. Взгляд цеплял и затягивал в воронку эмоций и ощущений. Я чувствовала себя Алисой, падающей в кроличью нору. До зуда в пальцах мне захотелось провести по щеке Глеба рукой, а потом и губами. Я дёрнулась вперёд, выпуская из рук цветы. Тюльпаны соскользнули с коленей и посыпались под ноги.