— Просто хотел узнать, как будешь праздновать Восьмое марта?

— Тебе-то какая забота? — огрызнулась, понимая, что праздновать мне не с кем, негде и, что важнее всего, — совершенно не хочется.

— Ну мы же не чужие люди, Мар! — всё так же ласково ответил Игнат, коверкая моё не самое распространенное имя. Только муж (почти-бывший!) и старший брат называли меня Марой. И я им прощала эту вольность.

— Тебе не с кем праздновать? Тебя выгнала твоя старуха?! — неожиданно осенило меня.

Я остановилась посередине дороги и замерла. И плевать, что людям приходилось меня обходить. Я просто не могла сдвинуться с места от накативших чувств. Не самых благодарных, но и чёрт с этим! Уж самой себе можно не врать, что я белая и пушистая.

Это предположение мне понравилось. Очень понравилось! Это было бы прекрасной местью, раз уж на факт наличия у меня любовника Игнат никак не отреагировал.

— Мар, ты же никогда не была злой и мстительной. Тебе не к лицу быть стервой! Да и зачем сейчас былое вспоминать, а?! — Муж ушёл от ответа так филигранно, что я почти убедилась в своей правоте. — Я просто хочу тебя поздравить завтра с праздником. Для этого мне надо знать, в какое время ты будешь дома?

Игнат не менялся. Его по-прежнему не интересовало мнение других людей. Он хочет меня поздравить, значит, он приедет. А то, что я видеть его не могу, в расчёт не берётся!

Я снова двинулась по дорожке, до работы оставалось всего ничего.

— Я уеду на весь день. Не надо приезжать, меня не будет дома.

Мы оба прекрасно понимали, что я вру. Игнат хмыкнул, я тихонько выругалась, наступив на ступеньку, покрытую льдом.

— Всё! Пока! Мне некогда! — завершила разговор и сунула телефон в карман пуховика. И опять поскользнулась.

— Я помогу. — Крепкая рука подхватила меня под локоть.

— Спасибо, Глеб Андреевич, — искренне поблагодарила.

— Совершенно не за что. — Мужчина скупо улыбнулся и открыл входную дверь.

За ними следом шли немолодая женщина и мальчик. Мужчина подстраховывал ребёнка, стараясь сильно не сжимать руку на его плече.

Я в который раз наблюдала эту картину и от разрывавших душу эмоций прикрыла глаза. Невозможно к этому привыкнуть, не-воз-мож-но!

Но начинался новый рабочий день. Я взяла себя в руки.

— Глеб Андреевич, пару минут мне дайте. Я сниму верхнюю одежду и приду за Костиком.

— Без проблем, — кивнул мужчина.

Он всегда очень скупо выражал свои эмоции, говорил кратко, односложно, что не будь я специалистом, то заподозрила бы в дяде Костика черты расстройства аутистического спектра. Хотя, если честно, мне как женщине импонировали сдержанность Глеба Андреевича, его тяжёлая монолитность и во внешности, и в проявлении характера.

Даже жалко, что таких красивых мужчин не приводят ко мне на приём.

— Можете пройти пока в группу. С утра Виктория Сергеевна, она с удовольствием побудет с Костей.

— Отлично. Я сегодня спешу. Анна Ильинична посидит в комнате ожидания. — Мужчина, как всегда, очень внимательно и серьёзно посмотрел в глаза. А после развернулся к ребёнку: — Дерзай, боец! — Он аккуратно похлопал мальчика по плечу и быстро пошёл по коридору к выходу.

Я проводила его взглядом. Вот уже третий год Глеб Андреевич три раза в неделю привозит в наш детский развивающий центр племянника. У мальчика полный букет заболеваний, начиная от эпилепсии и заканчивая аутизмом. Костя не терпит прикосновений, впадает в истерику, если попытаться взять его за руку. Но лёгкие поглаживания от дяди он переносит спокойно. И это уже прогресс.

Костя попал к нам в центр по рекомендации, хотя дядя — достаточно успешный бизнесмен — мог позволить себе индивидуального дефектолога, психолога и тьютора. Но наш многоопытный психолог Светлана Викторовна смогла найти подход к ребёнку, а потом и я подтянулась к работе, и ещё несколько специалистов. Так мальчик и остался с нами.