В этом дворе чувствовалась душа.

— У нас тут сохранилась часть жителей-старожилов. Бабульки в основном. Они весной такие цветники разбивают под окнами. А в соседнем дворе розарий. Там одна бойкая бабуля сразу с застройщиком договорилась, ей клумбы ступеньками делали и воду для полива подвели. А у нас даже огород есть. Костик с Анной Ильиничной там то мяту, то лаванду пытаются вырастить. Мяту кошки погрызли, а лаванда чахлая, но росла.

Глеб говорил много, что для меня было удивительно. Его радостное возбуждение передалось и мне. Видно было, что дом свой Глеб любит, ему здесь хорошо и комфортно.

А ещё мне казалось, что это моё присутствие так влияет на его настроение. Глеб то прижимал меня к своему боку, то гладил большим пальцем ладонь. И улыбался, улыбался.

— Проходи.

Я так залюбовалась улыбающимся Глебом, что не особо рассмотрела парадную, как очутилась в квартире.

— Костик не очень жалует гостей, — встретившая нас Анна Ильинична повела меня на кухню. — Вот выйдет к обеду, посмотрим, как отреагирует.

Я согласно кивнула. Это мне понятно, это мне знакомо. Чётко выстроенный график и дневной уклад помогает психике работать без сбоев. Последовательность действий, ежедневная рутина снимает часть эмоционального напряжения. Всё должно быть понятно, знакомо и повторяться изо дня в день. Ребята с такими диагнозами, как у Кости, отдают предпочтение старым вещам, знакомым маршрутам, привычным предметам. Даже с любимой одеждой они расстаются с трудом, не говоря уже о том, чтобы прощаться с людьми, к которым привыкли. Новое не любят, иногда даже категорически не приемлют.

На удивление Костя вышел из комнаты, где собирал пазл, прошёл за мной до ванной комнаты. При этом не говоря ни слова. Молчал и хмурил брови. Потом проводил меня на кухню, проследил, куда я сяду, и ушёл.

— Его место у стены. Никто не должен занимать, — пояснила Анна Ильинична.

Глеб сел напротив.

— Анна Ильинична, как у нас настроение? Поедем покататься? Или не стоит?

— Думаю, предложить можно. И погода хорошая. Марта, можно я дома к вам без отчества? — обратилась ко мне с улыбкой женщина. — Чай с тортом будете? Глеб купил с утра. Костика любимый. «Бородино» называется. Не пробовали? Чай некрепкий? Вот сахар.

— Некрепкий. Я без сахара пью. Торт не пробовала вроде бы, — я наблюдала, как передо мной на столе появилась кружка с чаем.

Красивая кружка с фигурной ручкой в виде зелёного листика и с нарисованными ландышами на боку.

— Отлично. Как раз попробуете и выскажете мнение. А то у Глеба с Костей вечный спор на тему тортов.

Перед Глебом Анна Ильинична поставила кружку кофе и вазочку с шоколадными конфетами.

— Ты любишь сладкое? — я была удивлена.

— Сладкое не люблю, а конфеты обожаю. Особенно с шоколадной начинкой, безо всяких орехов и фруктов внутри.

Я попыталась спрятать улыбку за краем кружки. Но Глеб прекрасно всё видел по моим глазам и только хмыкнул:

— И ничего смешного. Я много думаю, мне для мозгов надо.

— А много ли надо? — хихикнула я.

— Да пудов этак пять или шесть. Больше мне не съесть. Я ещё маленький.

Мы все втроём засмеялись. Анна Ильинична вообще выглядела довольной и часто улыбалась. Ну прям мама великовозрастного сЫночки, который привёл на смотрины девочку, а она неожиданно пришлась ко двору.

— Торт очень вкусный. И что тебе не нравится?

— То, что он из хлеба сделан, — недовольно пояснил Глеб, разворачивая очередную конфету. Рядом с ним громоздилась уже приличная горка фантиков.

— Какого хлеба? — не поняла я, рассматривая оставшийся маленький кусочек торта на блюдце.