— А теперь иди отдыхать. Я завтра позвоню.

Обломщик!

5. Глава 4

Глава 4

Глеб быстро развернулся и сбежал по ступенькам вниз, проигнорировав лифт. Надеюсь, что он просто боялся передумать и выйти из берегов, а не я его так напугала своими страстными поцелуями.

Я обвела взглядом лестничную клетку, на которой чего только не происходило за последние полгода. И ссоры, и примирения, и скандалы с неверными мужьями и законными женами. А ведь я живу в новостройке. К тому же две квартиры из четырёх пустуют. А какие страсти кипят, какие эмоции бурлят. Шекспир отдыхает.

Дверь Ксюшиной квартиры резко распахнулась, как будто её пнули ногой для ускорения. Я от неожиданности вздрогнула. В проёме показался огромный шкафообразный мужик — сосед сверху. Он пятился задом на выход, при этом на его талии, сцепив ноги крестом, восседала Ксю. Они страстно целовались, громко постанывая и совершенно не стесняясь.

Хотя кого можно стесняться в час ночи в подъезде? Не меня же, в самом деле.

Парочка так была занята друг другом, что моего присутствия точно не заметила. Я нашарила ключи в сумочке и как можно тише отпёрла дверь. Всё это под пошлые стоны Ксю и довольное урчание соседа.

Видимо, они договорились насчёт еды и секса. Ну, или вот как раз договариваются. Пробуют, так сказать, товар, приценяются.

Я шмыгнула в квартиру и заперла дверь. А потом расхохоталась. Вот уж никогда бы не рассматривала соседа-байкера с его мотоциклом, татуировками и просто огроменными габаритами как возможного партнёра. А Ксюше приглянулся, видимо.

Всё ещё посмеиваясь, я посмотрела в глазок. Любопытно же, чем дело кончится. Да и вообще, зачем они из квартиры выходят, если оторваться не могут друг от друга?

Соседка, всё так же восседая на соседе, со страстью дикой кошки когтила спину мужчине, пока он пытался справиться с замком. Я видела только его квадратный затылок с выбритым узором прически, массивную спину, облачённую в майку-борцовку, отлично прокачанную задницу, обтянутую серыми спортивными штанами, и Ксюшины руки. Когда дверь в соседскую квартиру была заперта, они, всё так же не расцепляясь, пошли наверх.

Я похихикала ещё немного над странностями человеческих отношений и побрела в спальню.

Завтра, а точнее уже сегодня, суббота. На работу идти не надо. Мне вообще никуда не надо. Можно спать до обеда, а потом делать всё, что душе угодно.

Но по закону свинства проснулась я в девять утра и, как ни пыталась уснуть по новой, ничего у меня не вышло. Пришлось вставать, приводить себя в божеский вид и готовить завтрак.

Это в двадцать лет, ещё в двадцать пять после отличной попойки и пары часов сна вскакиваешь бодрячком, и есть силы на новый виток празднования или запал на целый восьмичасовой рабочий день.

К тридцати годам я вдруг внезапно начала понимать, что полноценный сон мне милее разгульной ночи, отёки от алкоголя на утро меня не красят, да и настроение после убойной вечеринки совсем не весёлое. То ли я старела, то ли просто выгуляла весь свой лимит. Игната это в последние месяцы нашего брака злило. Он называл меня инертной, пресной и скучной. Уезжал гулять один, возвращался поздно, точнее поздно утром следующего дня, или не возвращался пару дней.

Я постояла у окна, дожидаясь, пока кофемашина отработает цикл. Кстати, её в своё время притащил Игнат, фанат бодрящего напитка. Я когда-то давно, желая угодить, научилась готовить его любимый кофе с перцем и лаймом в турке. И даже гордилась, когда бывший рекламировал друзьям эти мои умения, называя «кофейной феей». В последние годы я стала пренебрегать кофейными ритуалами, поэтому кофейный агрегат на нашей кухне появился со словами укора и упрёка.