— О-о-о… Это, наверное, по-политически, — протягивает Лучиана и опять отворачивается. — Успокойся. Я в принципе это сказала.

— Учти, Лучик! — Я хватаю ее за руку и крепко сжимаю пальцы, вынуждая девчонку обернуться. — Если тебе понравился какой-то прыщавый ботан или напыщенный качок, это не значит, что и ты ему нравишься. Не подводи меня, пожалуйста.

— Вот об этом я и говорю. Тебе плевать, что хорошо для меня. Ты думаешь лишь о том, что хорошо для тебя. Артуру ты позволяешь все, хотя ему всего семь…

— Вот именно! — рявкаю я, закипая. — Ему уже семь, а тебе всего восемнадцать. Улавливаешь разницу, что он пацан, а ты девчонка? У него нет смазливой мордашки, сладкой попки и сисек! Или ты хочешь превратиться в шлюху, подобную моей Кристине? Чтобы тебя тупо еб во все щели за цацки какой-то гондон? Я тебя предупреждал, Лучик, никаких парней. Иначе тебя на цепь посажу, а того пидараса на щепки разнесу.

Фаза тормозит на парковке универа, и я разжимаю пальцы.

— Хорошего дня, Лучик, — желаю с полуулыбкой.

Ничего мне не ответив, она берет сумку, выходит и хлопает дверью. Мы стоим до тех пор, пока она не входит в здание, и только тогда я велю трогать.

— Ты замечал за ней что-нибудь необычное? — спрашиваю у Фазы.

— Смотря о чем вы, босс.

— Год назад у девчонки была депрессия. Она баловалась кое-какими запрещенными препаратами. Сейчас опять бзик. Ты приглядывай за ней.

— Всегда приглядываю, — спокойно отвечает Фаза.

— Более бдительно приглядывай. Обо всем подозрительном сразу мне докладывай.

— Добро на «жучок» даете? В сумку подкину, послушаю, чем в универе дышит?

— Делай, — киваю я, доверяя его нюху.

Не успеваю отвлечься от племянницы, как звонит мобильник. Достаю его из кармана, не глядя на номер, и подношу к уху.

— Да! — отвечаю слишком резко.

— Роман Алексеевич, — доносится до меня самый прекрасный голосок в мире, и в груди сразу становится тепло. — Это Дарья Николаевна.

— Доброе утро. Дарья. Николаевна, — отвечаю уже нежнее и не тая улыбки.

— Не знаю, для кого оно доброе, но у меня для вас неприятная новость. Артур только что разбил окно в школьном туалете.

— Что?! — повышаю я голос, но дурацкую улыбку с лица стереть не могу. — Вот гаденыш. Ну я ему устрою.

Повисает пауза, и я представляю, как Бабочка морщит нос, не веря ни единому моему слову.

— Я вынуждена писать жалобу на имя директора. И вам придется подъехать в школу.

— Обязательно. Сегодня же подъеду. Как только решу менее важные дела.

В очередной паузе я буквально слышу ее мысли: «Вот козел!»

— Уж постарайтесь, — отвечает она и отключается.

— В школу? — спрашивает Фаза, глазами стрельнув в зеркало заднего вида.

— Нет-нет. Ни в коем случае. Должна же она понервничать в ожидании меня, повздрагивать от каждого постороннего стука. Заедем в школу ближе к вечеру. К тому времени Бабочку из равновесия проще вывести будет.

— А сейчас куда?

— Давай-ка к Городецкому заглянем.

Фаза живо отыскивает в приложении адрес клуба, где машет кулаками муженек моей Бабочки, и привозит меня туда самым кратчайшим путем.

— Выглядит тоскливо, — оцениваю я вид серого крыльца с выцветшим баннером.

— Я когда-то вообще в подвале занимался, — пожимает плечами Фаза. — Главное — мастерство тренера.

— Нет, главное — не оставить ни единого выхода Бабочке. Вылезай. Познакомимся с господином Городецким.

Внутри клуб тоже не особо радует: пошарпанные стены, затертый пол, потрепанный инвентарь. Воняет, само собой, потом и грязными носками. Артур явно будет не в восторге.

Городецкого невозможно не заметить. Он здесь самый здоровый. Заполняет собой едва ли не треть октагона, что в самом центре зала. Машет руками между двумя борющимися подростками, ловко переступая с ноги на ногу.