– Кай, люди не чьи-то, они сами по себе.

– А ты моя.

– Нет!

– Да, Натали.

Он спокоен. Он так ошеломительно спокоен и уверен в том, что произносит. На его лице нет сомнения и страха, он не боится последствий совершенного им поступка. Может, потому что он ЗНАЕТ, что последствий не будет?

Кто он такой, чёрт побери? И почему я?

– Почему я? – произношу вслух, не сводя глаз с идеальных черт.

Он снова берёт мои ладони в свои и решает не утруждаться с ответом. Действительно, зачем тратить силы, лучше приберечь их для исполнения ещё какой-нибудь безумной задумки.

Он сидит на корточках напротив и значительно ниже меня, можно попробовать ударить его коленом в кадык и на какие-то секунды лишить прыти. Хватит ли мне этих сраных секунд, чтобы сбежать? Чёрт знает, что тут за замки и где выход, я же была в непроницаемой повязке… И если я убегу, как тогда узнаю, где Миша? Не сделаю ли я этим поступком своё дерьмовое положение ещё дерьмовее?

И в который раз он словно читает мои мысли.

– Не надо меня бояться и не надо делать глупости. Расслабься.

Расслабиться? Он это серьёзно?! Я неизвестно где, мой сын неизвестно где, отпуск накрылся медным тазом, и ни одна живая душа не знает, где я.

Где моя текила и массажист, самое время предаться дзену!

Вытаскиваю ладони из его рук и устало тру кончиками пальцев виски. Это какое-то безумие, сон, и совсем скоро я проснусь. А если это всё-таки реальность, то мне срочно нужно уединиться и подумать, а думать, когда в твоих мозгах копаются синие рентгены, невозможно.

– Я хочу принять душ! – выпаливаю первое, что приходит в голову.

Кай поднимается с корточек и безразлично пожимает плечом.

– Пошли.

– Куда?!

– В душ, – терпеливо отвечает он, и я чувствую, как мои глаза наливаются кровью. От прежней апатии не осталось и следа.

– Ты меня не услышал? Я хочу принять ванну. Помыться! А моются голыми! А ещё я хочу сходить в туалет!

– Я отвернусь, – спокойно доводит до сведения он и, дойдя до конца комнаты, открывает дверь, которую я сразу не заметила. – Шампунь, мыло, зубная паста – всё найдёшь там.

– А во что мне переодеться?

– В ящике комода лежит всё необходимое. Всё новое и твоего размера.

Скольжу взглядом по резным ящикам трюмо, по сияющим баночкам с дорогими кремами и элитной косметике…

Нет. Господи, ну не-ет… Пожалуйста!

– А чьё это?

– Твоё.

Сердце раздувается, словно перекачанный гелием воздушный шар, и оглушительно лопается.

– Но это не моё!

– Теперь твоё. Красивые девушки любят за собой ухаживать. Должны, – открывает дверь шире и переступает одной ногой порог. – Так ты идёшь?

Да сукин ты сын!

Одариваю его презрительным взглядом и, сморщив брезгливо нос:

– Нет. Я передумала. Я и так чистая.

– Как хочешь, – снова это безразличное движение плечом. – А я, пожалуй, приму ванну. День был длинный. Если вдруг передумаешь и… – губы трогает кривая блядская ухмылка, – … и если захочешь присоединиться – только позови.

Заведя руки за спину, он быстро снимает через голову тонкий свитер, затем, ловко расстегнув ремень, тянет вниз собачку ширинки… Поймав мой взгляд на своём пышущем молодостью и здоровьем теле, улыбается ещё шире и, игриво поведя бровью в сторону ванной, едва заметно подмигивает.

– Ещё не передумала?

– Да пошёл ты, – кривлюсь и демонстративно отворачиваюсь.

Он хочет принять ванну? Серьёзно?! Уйти, оставив меня здесь одну, не заперев предварительно дверь в комнату семью засовами? Хотелось бы верить, но этот продуманный щенок далеко не идиот.

Нет, здесь определённо есть какой-то подвох.

– Ну если что, имей в виду – моё предложение в силе, – говорит он, и периферийным зрением я замечаю, как он приближается ко мне. Пряжка расстёгнутого ремня звякает по бедру, джинсы чуть сползли, и наружу вылезла резинка трусов со знаменитым на весь мир именем.