Поделом тебе, Наташа! Так тебе, похотливая дура, и надо! Не поведись ты на свои блядские инстинкты и не посади этого волка в овечьей шкуре в свою машину, этого всего бы просто не было! И тут же понимаю, что если ему действительно что-то от меня нужно, он нашёл бы способ забрать это в другой подходящий момент.

– Мой телефон звонит, – разлепляю губы, гипнотизируя заветный прямоугольник в его штанах.

Он словно нехотя снова приподнимает свой шикарный зад и достаёт из переднего кармана узких джинсов мой мобильный. Долго смотрит на экран, словно раздумывая, говорить ли.

– Это твоя мама.

Господи, спасибо! Спасибо! Значит, она как минимум жива!

– Я могу ответить? – спрашиваю без особой надежды, но он вдруг согласно кивает:

– Почему нет? Но учти, Натали, не вздумай как-то выдать меня и наши маленькие планы. Помни – твой сын у меня.

Быстро киваю и тяну руку к орущему телефону, но он отстраняется, предупреждая:

– Ничем, Наташа. Ни намёком, ни прямо. Ты поняла меня?

Киваю головой как китайский болванчик, не отрывая взгляд от мобильного.

– Смотри на меня, когда говоришь, и включи громкость, – он протягивает мне аппарат, и я, не веря своему счастью, быстро выхватываю его у него из рук и, конечно же, роняю.

Позабыв о безопасности, наклоняюсь и шарю рукой по полу. Автомобиль виляет, где-то сбоку раздаётся возмущённый гудок.

Есть!!!

Выныриваю из-под приборной панели и судорожно принимаю вызов.

– Мам!

– Громкость, – шепчет он одними губами, и я послушно исполняю его просьбу. По салону раздаётся привычно ворчливый голос мамы. Она всегда разговаривает так, словно возле лица летает рой мух и невероятно её раздражает.

– Наташа! И где тебя носит?!

– Мама, где Миша? – наплевав на обещание и осторожность, выпаливаю единственно волнующий сейчас вопрос.

– Здрасьте! Так подружка твоя какая-то с работы забрала! Часа два назад ещё. Сказала, что у тебя дела неотложные нарисовались, – и тут же с претензией: – И какого это рожна я от чужого человека узнаю, что ты мальчишку с собой взять решила на юг свой? Ты же хотела одна отдохнуть!

Бросаю быстрый взгляд на Кая. Он весь подобрался, словно бойцовский питбуль перед нападением. Быстрым движением облизал губы и проговаривает по буквам:

– Молчи.

Что делать? Что делать?!! Что же, блядь, делать?!

Может, заорать, где я, и пусть срочно звонит в полицию? Я успею, точно!

…но что-то твёрдое, уткнувшееся мне в ребро, сразу сузило круг выбора ответа до единственно верного:

– Я… передумала, мам. Решила взять Мишу с собой, ему же полезен морской воздух.

Кай посылает мне одобрительный знак глазами и слегка послабляет давление.

Пистолет? Нож? Но откуда? Его джинсы такие обтягивающие, что спрятать там что-то толще билета на трамвай просто невозможно! 

Где он хранил оружие всё это время?

Строить логические цепочки в такой стрессовой ситуации крайне обременительно, поэтому я просто добавляю в микрофон, не сводя пристального взгляда с попутчика:

– Мам, у нас всё в порядке, не волнуйся. Но на всякий случай не открывай дверь никому незнакомому, ладно? Пообещай мне! Слышишь? Поклянись!

Синие глаза сверкнули гневом, и давление в ребро стало ужасно болезненным.

– На-ать, ты чего странная такая? – в голосе на том конце трубки подозрение. – Ты где?

– Закругляйся, – шепчет он и просто не оставляет мне выбора…

– Я в дороге. Еду… За Мишей, – подавляю всхлип и выпаливаю: – Ну пока, мам. До связи. Я тебя люблю.

Кай молча забирает у меня свободной рукой телефон и недовольно поджимает губы.

– Почему вы, женщины, такие непонятливые? Вечно всё усложняете, вот зачем… – смотрит на экран и, убедившись, что звонок точно завершён, снова засовывает мобилу в карман. – И что это за страдальческий вид, как будто я тебя на голгофу везу? Сказал же, что с твоим сыном всё в полном порядке, ему сейчас там даже лучше, чем с твоей матерью. Ребёнок ел яблоко на улице грязными руками – полнейшая антисанитария.