– Где он?! Скажи, сукин ты сын! Скажи!! Какого хрена тебе от нас надо?! – практически кричу, ощущая волну приближающейся истерики. Меня трясёт, колотит как при лихорадке. Руки снова соскальзывают с руля.

– Приедем на место, и расскажу. Наверное, – равнодушно бросает он и указывает движением руки на дорогу: – Вот здесь к обочине прижмись. Дальше поведу я.

Выбор невелик – безропотно исполняю его приказ. У него мой ребёнок. И я должна узнать, где он, а для этого я должна быть как минимум жива. Кто знает, что творится в его голове. Может, для него убить человека, как чашку чая выпить!

Он. Охотник. Я. Жертва. 

Кай щелчком отстёгивает ремень безопасности, убирает от моих рёбер руку, и я вижу в его ладони зажатую… зажигалку.

Зажигалка?!!

Всё это время я писала кипятком, прощаясь с жизнью под прицелом металлической «Зиппо»?

Перевожу на него ошарашенный взгляд и встречаюсь со смущённой улыбкой:

– Я же не псих.

Только я решаю всё-таки молниеносно снять туфлю и врезать ему каблуком меж сумасшедше красивых глаз, как замечаю в другой его руке сверкающее лезвие складного ножа. Маленького, но такого опасного. Острого, словно скальпель хирурга.

– …псих приставил бы это, – добавляет он с той же лучистой улыбкой, и именно сейчас мне становится по-настоящему страшно. Страшно до дрожи в коленях, до тошноты и привкуса желчи во рту.

«Он руками своими нежными петлю на шею тебе набросит» – не вовремя вспомнилась строчка из песни Дельфина.

Прикрыв глаза, обессиленно растекаюсь по спинке кресла.

Он психически ненормальный. Это так же очевидно, как и то, что он невероятно красив.

Я нарвалась на психопата.

Я знаю, как отшить извращенца, как заткнуть рот развязному придурку в клубе, но я понятия не имею, как вести себя в обществе ненормальных на голову шикарных мальчиков с «Брайтлингом» на запястье.

– …тебе повезло, что я не псих, – Кай ловко складывает нож, и тот скрывается у него в кармане.

Нормальные парни его возраста и внешности хранят в карманах годовой запас презервативов, таблетку спайса, на худой конец, но не холодное оружие, способное выпустить из человека всю кровь, словно из молочного поросёнка.

Почему-то я более чем уверена, что он в анатомии разбирается отменно и точно не промахнётся.

– А зачем тогда носишь с собой нож, раз не собираешься его применять?

Он пожимает плечами и снова улыбается:

– На всякий случай. Чтобы в случае встречи с психом у меня тоже был веский аргумент.

Звучит логично. Но я почему-то ни капли ему не верю.

Он открывает дверь и ставит подошвы своих стильных «Хьюго» на пыльный асфальт. Я вижу его широкую спину, его крепкую шею и модно остриженный затылок, и жалею, что тоже не ношу с собой оружие. Враг уязвим как никогда. Чёрт с ней, сонной артерией, мимо головы сложно было бы промахнуться. Знать бы только, где он держит Мишу…

Кай выбирается из авто и, едва заметно подмигнув, обходит капот, не сводя с меня синих лазеров.

«Сиди смирно», – шепчет его неуместно ласковый взгляд.

«Я сижу», – отвечают мои глаза.

Да и куда я денусь, когда у него мой сын? Необдуманным поступком я могу всё испортить. Нужно как следует пошевелить мозгами и придумать, как с наименьшими потерями выпутаться из этого дерьма.

С лёгким щелчком открывается дверь, и Кай галантно тянет мне руку, словно приглашая совершить променад вдоль трассы и полюбоваться проклёвывающимися звёздами. Выбор невелик – протягиваю ладонь, и он заключает её в свою, невероятно горячую и необъятно большую.

Проклятое тело реагирует молниеносно – сердце начинает стучать так часто и так сильно, что норовит пробить ударами грудную клетку.