– Какие же у него дела?

– Такие же, как у твоего бога Охоты.

– Вообще-то… я пришла оттуда, где бог один.

Ох, с каким выражением лица обернулся ко мне мой сопровождающий! И страх, и недоверие, и удивление смешались в единой гримасе. Примерно такое же лицо было у меня, когда я глаза открыла на той площади. Непередаваемо.

– Откуда же ты? – продолжая свой путь в глубину пирамиды, шаг за шагом, Алеке теперь старался держать меня в поле зрения, обернувшись вполоборота.

Неужели, я наконец-то нашла собеседника, который в разговоре со мной может связать больше пары слов? А нет. Такой собеседник у меня уже был. Анга, если я не ошибаюсь. Пожалуй, единственный, кто относился ко мне по-человечески со времен моего появления в неизведанной современной географии части Африки.

– Я… с континента Евразии. – Ничто не мешало мне оставаться реалистом. Только сожжение на костре за ересь.

– Впервые о таком слышу. Евразии… Евразии… – забавно посмаковал он незнакомое слово, постучав указательным пальцем по подбородку. – Но бог не может один быть. Как же справляется со всем он?

– Не было возможности спросить.

– Он не общается с народом? Не выходит из храма?

Я лихорадочно забегала глазами по стенам из песчаника.

Как ответить на внезапную любознательность чужестранца, если и сама не знаешь ответы на столь щекотливые вопросы? Не сказала бы, что являюсь особо верующим человеком. Скорее, агностик. Если бог есть – хорошо, если его нет – ну, что поделаешь. Научно не доказано, научно не опровергнуто. Но местные-то верят в своих… как бы «богов». Которые из плоти и крови.

– Мой бог невидим. – Это всё, что пришло мне сейчас на ум. – Его никто не видит, а потому он не отвлекается и может заниматься делами по своему усмотрению.

– О, это довольно удобно, – оценил Алеке. – Но на чем же держится вера тех, кто невидимому богу поклоняется?

– В него верят не все. А те, кто верят, делают это бескорыстно и доказательства им не нужны.

– И ты веришь в своего бога?

– Наверное… не знаю.

Мы успели спуститься еще ниже. Обстановка при этом оставалась неизменной. Шершавые стены, пол цвета грязного песка и факелы вдоль стен. Первобытный минимализм во всем.

– Для меня странно, когда бога можно увидеть и потрогать. Видать, мы из разных миров, – грустно усмехнулась я, уже не надеясь в то, что фанатичность местных чудиков можно каким-либо образом пошатнуть.

– Если твой мир не Изначальный, то на правду это похоже.

– Мой мир называется Земля, – открыла я краснопёрому простую истину. – И Евразия там есть – самый большой континент. Между прочим, Африка в том же мире находится. А мы – в Африке. Вот только в какой ее части и как далеко отсюда первый цивилизованный город находится, боги вам не сообщают, да?

Да, всё именно так, как я и ожидала. И взгляд на меня бросили, словно вторая голова отросла. Нет, логикой здесь действовать не получится. Такие вещи им не понятны. Только подстраиваться, только кивать и улыбаться, только самой не потерять бы голову.

5. Глава 4. Молитва на удачу

В очередной раз я открыла глаза с мыслью, что уж сейчас однозначно проснусь в своей квартире после долгого и странного сна, встану с кровати, всуну ноги в пушистые тапочки и отправлюсь на кухню. Заваривать кофе в капсульной кофемашине.

Но мечты жестоко разбились об реальность. Снова эта мрачная комната во всех оттенках пустыни, освещаемая несколькими свечами. День сейчас? Или же ночь? На втором уровне храма Охоты определить это было невозможно.

Перевернулась на другой бок, подтянула одеяло к самому подбородку и уставилась в шершавую стену.