— Что вы намерены с этим делать? — спросил староста Зурбуна, потрясая документом.

— В ваши обязанности входит установление истины, — ответил Адэр. — Вот и скажите, что с этим делать.

— Здесь написано: «Мы, нижеподписавшиеся…», а подписей нет, — подал голос Крикс.

— Это копия, — произнёс Адэр.

— Понятно, что копия. Можно узнать имена заговорщиков?

— Нет.

— Кто может подтвердить достоверность этого документа? — поинтересовался преподаватель университета.

— Потомки заговорщиков, — сказал Адэр. — Десять человек. Точнее, девять. Десятый покончил с собой в психлечебнице. Я не назову их имён, вам придётся поверить мне на слово.

— Получается, что заговорщики подожгли библиотеку, обвинили в этом моруну, а потом сожгли её в тюрьме? — произнёс старейшина одной из общин.

— Вам неясно, что там написано? — проворчал преподаватель.

— Ясно! — огрызнулся старейшина. — Ясно одно, что не сносить нам головы. Ведьмы, убийцы, поджигатели… А люди, как телята, повелись.

— Советчица не поджигала, это понятно. Но вину за убийство племянника Зервана заговорщики на себя не взяли.

— Этот документ не должен попасть морунам в руки, — отозвался Кебади. — Они потребуют возмездия. И если мы его не свершим, то они свершат его сами.

— Натравят на нас своих зверей, — сказал Валиан. — Моранды — это неупокоенные души морун, убитых, изнасилованных и тех, кто наложил на себя руки. Только представьте, сколько в них злости.

— Не мелите ерунду, — прошептал преподаватель.

— Мой сын женат на моруне и живёт за долиной Печали. Мы с женой хотели его навестить. Не вышло. Долина кишит тысячами моранд. Мы еле ноги унесли.

— Мой правитель, вы хотите обелить этих женщин? — спросил Крикс.

— Я хочу узнать, почему Зерван бросил страну. Кебади, тебе слово.

Летописец поправил на носу очки:

— Вы помните последнее пророчество Странника? Если забыли — я напомню. «Ему вырвут сердце, ибо он любит; растопчут душу, ибо он верит; он умрёт для всех, ибо имя ему — Тот, Кто Предал. Он последний, ибо после него вековая бездна; он первый, ибо из бездны воскреснет его слава и гордость. Трижды возвеличенная и трижды отринувшая своё величие кровь от его крови потечёт по жилам с кровью трёх народов и с тремя именами взойдёт на престол в присутствии трёх святых свидетелей. Хранитель власти расстанется с венцом. Кольцо памяти на левой руке, кольцо сердца на правой руке, а руки правят миром в мире и славят день, когда родился он». — Кебади вытащил из-за пазухи тетрадь; на обложке надпись: «Первый святой свидетель». — Во времена правления Зервана летописцем был мой дед. Заговорщики не учли, что у него отличная память.

Адэр встал. Его тень метнулась по столу и легла на тетрадь тёмным пятном.

— Грасс-Дэмор серьёзно болен. Выяснение истины о его прошлом будет спасительной прививкой. Если этого не сделать, Грасс-Дэмор вновь станет Дэмором — землёй морун.

После заседания комиссии Кангушар попросил о личной встрече. Адэр приказал Гюсту впустить герцога и посмотрел в окно. Вопреки пугающим прогнозам снег прекратился, небо посветлело. На горизонте между небом и морем появилась граница.

— Мой правитель, — прозвучало от порога.

— Проходите, герцог Кангушар.

— Мне стыдно за моего прадеда, — проговорил тот, не двигаясь с места.

— У вас оригинал документа?

— Копия, но со всеми подписями.

— Значит, ваш прадед не зачинщик заговора. Мне нужен ваш экземпляр.

— Я принесу, — кивнул Кангушар. — Я сделаю всё, чтобы добраться до правды.

— Знаю, — сказал Адэр и отвернулся к окну.

Дождавшись хлопка двери, взял со стола папку с досье на религиозных служителей. Просмотрел бумаги. Джиано постарался… Пришло время потянуть ещё за одну ниточку.