Люди читали текст, ставили подписи и передавали бумагу по кругу.

Староста Зурбуна пробежался взглядом по строчкам:

— Пожизненное заключение?

— Можете уйти, — проговорил Адэр.

— Без права переписки и свиданий…

— Уходите! — приказал Адэр и чуть глуше добавил: — Если хоть словом обмолвитесь, кого вы здесь видели, я сгною вас на асбестовой фабрике.

— Я только уточнил, — произнёс староста, подписывая документ.

Адэр сложил лист вчетверо и спрятал во внутренний карман пиджака:

— С этой минуты вы являетесь членами тайной комиссии по установлению истины. Председателем назначаю герцога Кангушара.

Со стула поднялся черноволосый, сероглазый молодой человек:

— Благодарю, мой правитель.

Адэр жестом приказал ему сесть и продолжил:

— В истории Грасс-Дэмора есть пятно. Оно, как пиявка, высасывает из нашего народа веру в будущее и желание трудиться на благо родины. Никто не знает, почему Зерван Грасс бросил страну. Никто не знает, куда он исчез. После его исчезновения произошёл ряд ужасных событий. Кто-то может их перечислить?

— Разрешите? — откликнулся Кангушар. — Сто лет назад накануне коронации при странных обстоятельствах умер наследник Зервана, его внучатый племянник. На следующий день начался пожар в библиотеке, где хранился архив страны. Библиотека горела три месяца. В происшествиях обвинили морун. Точнее, одну моруну, советчицу Зервана. Под раздачу попал весь народ. В итоге моруны ушли за долину Печали.

— Под раздачу? — переспросил Адэр.

— Именно так, — кивнул Кангушар. — Если бы их верховная жрица не отправилась вытаскивать советчицу из тюрьмы, никто не развязал бы войну с морунами.

— Вы сказали — войну? — подал голос Йола. — Какая же это война? Это была охота на морун, которой забавлялись все. Все, кроме морского народа.

— Забавлялись, — повторил староста Зурбуна с усмешкой. — Хороша забава. Эта жрица была ведьмой. Что она кричала, когда её сжигали на костре? «Тот, кто убьёт моруну, подохнет сам и свой род за собой потянет. Тот, кто изнасилует моруну, сойдёт с ума». И что произошло потом? Дома пустели, улицы пустели, вымирали селения. А вы говорите, забавлялись. Моруны объявили войну, люди ответили тем же.

Слушая перепалку мужей, Адэр смотрел на Парня. На заседаниях Совета моранда обычно лежал возле камина и делал вид, что спит. Сейчас сидел возле двери, загораживая выход из кабинета. Кроваво-красные глаза горели злобой, нос морщился, в приоткрытой пасти белели клыки. Того и гляди зверь кинется. Неужели он понимает, о чём идёт разговор?

Выставив Парня в приёмную, Адэр вернулся в кресло:

— Видимо, я единственный, кто знает хронологию событий. Перечислю по порядку: убийство наследника, поджог библиотеки, заключение советчицы в подземную тюрьму, пожар в тюрьме. Прошлым летом я был в подземелье. Тюрьму не пытались тушить, она не так важна, как библиотека.

— Советчица что-то знала, и её убрали, — предположил староста Ларжетая.

Адэр покачал головой:

— Под вопросом. Затем морун обвиняют во всех грехах, и начинается охота. В Лайдару отправляется жрица, желая вывести виновников на чистую воду. Её сжигают на костре. После этого разгорается настоящая война, в результате которой погибают сотни тысяч невинных морун, их детей и мужей.

— Они виновны, пока не будет доказано обратное, — возразил преподаватель университета.

Адэр подтолкнул к нему стопку бумаг:

— Раздайте.

Пока заседатели изучали документы, Адэр исподлобья смотрел на Кангушара. Полтора года назад тот был рядовым защитником и служил под командованием Эша. Немыслимое дело: герцог подчинялся выходцу из простого люда. В то время Кангушар казался искренним человеком без претензий на славу, а когда занял место командира защитников, словно переродился. Власть преображает людей. Сейчас герцог — высокомерный и нетерпимый к чужому мнению — заметно нервничал. На лбу выступил пот, лист в руках подрагивал.