Залипал,  потеряв нить размышлений, забыв обо всем на свете. Просто смотрел. 

И еле успевал отводить взгляд, когда она резко оборачивалась. Краснела немного и улыбалась. 

Короче говоря, мы с ней вели себя , как брат и сестра. Внешне. Но эмоции внутри были совсем другие. У меня, по крайней мере. 

Я сознательно не думал об этом, не собирался даже. 

Завел себе постоянную женщину. Веселую, горячую Варьку. Она работала продавцом обуви и однажды удачно продала мне соломоны. 

Ну и завертелось как-то все. 

И меня в тот момент все устраивало. 

Пожалуй, кроме того, что я себя слишком контролировал в сексе. Потому что пару раз хотелось Варьку назвать другим именем. 

Татка про Варьку не знала, домой я ее не приводил. Берег, что ли?

До одного момента. 

В тот день она с утра опять что-то щебетала про школу, про выпускной класс, который скоро, про то, что все хотят куда-то поступать, а она никак не определится… А потом мелькнуло мужское имя. Ваня. Сразу резануло по ушам. 

Ваня, бл*?

Какой еще, нахер, Ваня?

По офигевшим глазам сестры я понял, что вслух этим поинтересовался. Причем, именно так, именно в этой грубой форме. 

- Одноклассник… - удивленно надув губки, ответила она, - мы готовимся по проекту вместе. 

- По какому еще проекту? И где готовитесь?

- По экологии. У него дома. Уже месяц. 

Бл***!!!

То есть, моя несовершеннолетняя сестра уже месяц ходит в гости к однокласснику, семнадцатилетнему долбо*бу, у которого в активе спермотоксикоз на последней стадии ( уж в этом я был уверен, свои семнадцать и вечный стояк на все, что движется и не движется, помнил прекрасно). Ходит к нему домой. Сидит с ним рядом. Может, не просто сидит… 

Может, не просто ходит!

В тот момент у меня просто отключились мозги. Именно этим я мог потом хоть немного оправдать свое поведение. 

Потому что я начал орать. 

Что-то дикое. О том,   что она никуда больше не пойдет, что вообще какого хера? И что это за школьная программа такая, и бл*,   что происходит???

Она слушала, раскрыв ротик, выглядя при этом до того невинно-порочной, что у меня буквально башню сносило. 

И мысли о том, что она уже могла быть не такой уж и невинной, и что могла этим ротиком…

Ну, короче говоря, все грязные мысли, какие могут появиться у мужика в этот момент, у меня появились. 

А потом она, видно, пришла в себя, и тоже начала орать. 

И я, ошалев от неожиданного преображения невинной овечки в чертенка, выслушал новую, хоть и  мало полезную информацию о себе, любимом. О том, что я – бесчувственный козел. Что ни о ком,  кроме себя, не думаю, что вообще не имею права ей что-то запрещать… А вишенкой на торте была шикарная информация, что она, оказывается, меня любит. 

Че-го???

Я, поначалу, решил,  будто ослышался. 

Ну, мало ли… Мозг от переизбытка информации перегрелся и потек. 

Не мог я слышать то, что услышал. 

А она, заметив мое офигение, неожиданно оказалась близко, посмотрела на меня снизу своими раскосыми глазами олененка, с застывшими в них слезами и торопливо заговорила:

- Сереж… Я ничего не требую, понимаешь. Просто не могу уже терпеть… Я сначала думала, что это ерунда какая-то… Но теперь… Сереж… Я понимаю все, но слушай…

Я стоял, смотрел на нее, такую взволнованную, такую наивную. Такую соблазнительную. 

Чистый соблазн для меня. 

Дикий. 

Если б она была чужой, то я бы…

Нет, ничего я бы. 

Я встречался со своими ровесницами в семнадцать. И в шестнадцать. И в пятнадцать даже. Но это были ровесницы. 

И мы были на равных. И мы четко знали, что развлекаемся. 

А здесь не развлечение, нет. 

Она стояла рядом, и очень сильно тянуло дотронуться. Просто провести пальцем по губам ее, проверить, мягкие ли? Нежные? Насколько?