Когда успела-то? 

Минут пятнадцать же прошло с тех пор, как домой усвистала?

Или у нее на старые дрожжи? 

- Ты не имеешь права мне указывать, понял! Не имеешь…

Тут она видит меня, выходящего из спальни, и запинается, глядя расширенными глазами на мою голую грудь, облизывает губы и заканчивает уже не так уверенно:

- Права…

- Ты где взяла выпивку, коза? – я суров и внушителен. По крайней мере, стараюсь таким выглядеть. И руки на груди складываю. 

Какого хера даже штаны не натянул, дурак? 

Но так быстро все произошло, не успел просто. И вот теперь стою, под ее медленным взглядом, голый.

В одном полотенце. Попробуй тут внушительно и серьезно выглядеть, при таком раскладе!

Ситуация, бл*. 

- Мне уже год как спиртное продают! – хрипит она, потом оглядывается невольно, делает шаг назад, к двери. 

Ну надо же!

Весь запал куда-то испарился!

А чего так, а? 

Я делаю шаг к ней, надеясь, что сестра испугается и свалит к себе, избавив нас обоих от неловкости. 

Но она только опирается спиной на дверь, бессильно свешивая руки по бокам. 

И смотрит на меня, смотрит. Смотрит!

Да бл*! 

Ну невозможно же, когда так смотрят! Ну можно же с ума сойти!

Не смотри так, дура!

Не смотри!

Я делаю еще шаг, она поднимает упрямо подбородок. Я вижу, что в ноздре у нее сережка. Еще одну дырку сделала, идиотка. 

С прошлого года она как с цепи сорвалась. 

Я ее тогда, после выпускного, откуда она исчезла все с тем же дегенератом, от которого я отгонял ее весь последний школьный год, еле нашел. 

И в каком виде, бл*!

Нет, признаю, тогда был мой косяк. 

Я отвлекся немного. 

Но это лишь потому, что смотреть на нее не мог. Слишком она была кукольная. В этом пышном платье, с этой прической красивой, кудряшками, вся тонкая, воздушная. Фея. 

Я знал, что она нарочно так оделась, чтоб меня позлить. Нарочито невинной. Нарочито девочкой. 

После произошедшего между нами недо-разговора с ее недо-признанием, мы больше не возвращались к этой теме. 

И очень долго старались не пересекаться в квартире. 

Я плюнул на все и стал приводить к себе Варьку. Чтоб уж окончательно. 

И одновременно усилил контроль над сестрой. 

Плотно поговорил с мелким утырком, подкатывающим к ней яйца. 

И просил передать остальным результаты беседы и свои выводы по ситуации. Судя по окосевшим глазкам, все всё поняли прекрасно. 

Татка, скорее всего, узнала о происходящем, но дулась и ничего мне не говорила. 

А потом и некогда стало особо. Последний год в выпускном классе – это, знаете ли. Не самое веселое время. Их запрягали по полной. И нас, родителей и опекунов, тоже. Потому что ценник, озвученный на выпускной еще в сентябре, в начале учебного года, был конским и со временем только рос. 

Но я платил. У Татки все должно быть самое крутое. И дал карт-бланш на покупку платья и всех остальных, так сильно нужных для девочек приблуд. 

Что характерно, Татка спустя полгода примерно вроде как оттаяла. 

А, может,  это было связано с тем, что я отправил Варьку на вольный выпас? Как только мне эта мысль пришла в голову, я тут же исправил ситуацию, притащив домой другую бабу. 

Татка утром выглядела не очень. Я тоже, потому что секс был отстойным, и я чужую телку пару раз все же Таткой назвал.  Но в целом все вроде наладилось. 

Мне удалось доказать девчонке, что я мудак и что на меня вообще не надо смотреть, как на мужчину. 

Ей удалось доказать мне,  что она в это верит. 

Мой внутренний мерзкий голос был с этим всем категорически не согласен, но его я удачно затыкал. 

На выпускном, охерев от ее длинных ног, пышной юбки и масляных взглядов мелких утырков, считающих себя очень даже взрослыми, я махнул лишнего и отвлекся на ее класснуху. Чисто на поболтать, не денегерат же я,  в конце концов! Хотя бабенка была, мне кажется, не против.