Енот дождался, когда молодая хозяйка доест, приберётся на столе и перемоет посуду, только тогда выразил готовность отвечать на вопросы.

— Зовут меня Харитон. Панне я кое-чем обязан. Стал бы её фамильяром в благодарность, но ей без надобности. Поэтому согласился выполнить поручение, — так и не спрыгнув с лавки, енот совсем по-человечески облокотился на стол и вытаращился на севшую напротив него Агашу.

— Что за поручение? — спросила та.

— За дочкой присматривать. Помогать, если что.

— Не нужно за мной присматривать! — обиделась ведьмочка. — В помощи не нуждаюсь. Я вообще скоро назначение получу и уеду из Ореховки. Говори, когда мать собирается возвращаться?

— Ей и там хорошо.

— То есть? Что ты хочешь сказать?

— Только то, что уже сказал, — енот назидательно постучал коготком по столу, — буду за тобой смотреть, Панне докладывать, что тут и как. У нас с ней ментальная связь налажена.

— Разве это возможно, если ты не фамильяр, как говоришь?

— Есть способы. Подробностей объяснить не могу.

— Где она?! Я поеду и сама с ней побеседую! — Агаша вскочила, опёрлась ладонями на стол и подалась ближе к Харитону. — Как её найти?

Енот ощерился, то ли сердясь, то ли улыбаясь:

— Сядь и слушай!

Сказано это было так властно, что Агаше привиделась рассерженная мать с мокрым полотенцем в занесённой для удара руке. Случалось, отхаживала Панна дочурку, заигравшуюся с лешим и опоздавшую к ужину. Не так больно, как обидно.

Хотелось бы возразить, да ноги подкосились от яркого видения, шлёпнулась ведьмочка задом на лавку. Енот милостиво кивнул:

— Панна, почитай, четверть века на Ореховку угробила. Больше не желает. Смена есть, что ещё надо?

— Разве Верховная позволяла маме на покой уходить?

— Нет. Потому и пришлось хитростью действовать.

— Обманом, — уточнила Агаша.

— Пусть обманом. Разве плохое наследство досталось? Места родные, люди знакомые, храмовник сильный. Неизвестно, что тебя за назначение ждало.

— Получается, матушка позаботилась, свои обязанности перекладывая?

— Верно. Так и есть.

— А вот зря Панна так думает, — не выдержал Стусик, выглядывая из-за печи, — не справится девчонка.

— Это ещё почему? — недоверчиво посмотрел в его сторону Харитон.

— Почему вдруг не справлюсь?! — одновременно с енотом спросила ведьмочка.

— Вот увидите, — философски заметил сверчок, прячась в свою щель.

Агаша, припомнив разговор о предсказании дальней ведьмы, тяжело вздохнула. Стусик старого ворона опасается, не иначе! Знает, кто это, вот и не верит в силы юной ведьмы. Она и сама, помня вчерашнюю битву, сомневалась в своих способностях. Можно, конечно, на храмовников надеяться, Залихват обещал за озером караульных поставить, да только вряд ли они Элелю помогут. Ведьма уже не сомневалась, что любимый спешил к ней, а угодил в аномалию. Готова была сама туда идти, да можно ли Ореховку бросить? Вдруг вернуться не получится!

— Прав Стусик, — Агаша обхватила голову ладонями, поставив локти на стол и глядя прямо перед собой, — вот и дедушка-леший велел матери рассказать об аномалии. Тоже думает, что мне с ней не совладать.

Харитон забрался на стол и посмотрел девушке в глаза:

— Что за аномалия? Говори. Я Панне передам.

— Точно передашь? — недоверчиво прищурилась Агаша.

— Точно.

Ведьмочка выпрямилась, скрестила руки на груди и начала рассказ, попутно приводя собственные представления в порядок.

***

Увлеклась и не заметила, как её слушатель уснул. Харитон лежал на столе в расслабленной позе и разве что не похрапывал. Это что же? Она зря тут распиналась? Стоило девушке дёрнуть бессовестного енота за безвольно висящую лапку, как он заговорил. Испугалась Агаша, чего скрывать! Животное, всё так же растянувшись мягким ковриком, вещало голосом Панны: