В самом начале учёбы Агаша посещала руины созданного богиней храма. Былинник водил учениц туда, объяснял, как добраться до алтаря, настойчиво советовал обращаться к Ехидне только в случае крайней необходимости. К счастью, отношения к ведьмам в Таррионе жестокостью не отличались, каждая надеялась жить спокойно и не бегать на руины за спасением. Тем удивительнее, что Великая сама решила посетить верхний мир, да ещё скрываясь под чужой личиной. Скорее всего, Стусик ошибся. С кем бы посоветоваться? С матушкой, с кем же ещё! Вот вернётся Панна и всё растолкует.

Юная ведьма вздохнула, поцеловала синий самоцвет и спрятала его под рубахой. Сейчас нужно выяснить, что за аномалию обнаружил за озером леший и нет ли за иллюзорной границей Элеля. Звучала там вчера лютня! В этом Агаша не сомневалась.

Весь оставшийся путь девушка посвятила воспоминаниям. Впервые она увидела мальчика с музыкальным инструментом накануне поступления в академию. Обходила на прощание родные места, добрела до тракта. Заметив обоз, остановилась поглазеть на проезжающих. Купцы доставляли товары — кто в столицу, кто по деревням, кто и в академию. Часть пути торговцы проделывали совместно — так проще нанять охрану, в том числе ведьм и магов, способных отразить нападения иномирных тварей.

В последнем фургоне ехал мальчик, чуть постарше Агаши, он, склонив русую голову, перебирал струны лютни. Красивая мелодия заставила девочку пойти следом. Её удивляли окрики сидевшего на облучке мужчины, требующего не бренчать.

— Голова раскалывается! Прекрати, Элель, прекрати, а то, как предупреждал, выкину твою музыку.

Мальчик не подчинился, наоборот, стал ещё и напевать, поглядывая назад, на бредущую за обозом слушательницу. Чуть не доезжая Ореховки, рассерженный отец оставил вожжи, долез по груде тюков до музыканта, вырвал из его рук инструмент и зашвырнул его в кусты. Не успел возница вернуться на своё место, как Элель соскочил на дорогу и бросился за лютней. Там, в кустах, они с Агашей и столкнулись. Девочка успела поднять инструмент и благоговейно его рассматривала.

— Дай сюда! — грубовато прикрикнул на неё музыкант.

Ведьмочка и не ждала благодарности, она привыкла к ничем не обоснованному негативному отношению людей. Даже незнакомые интуитивно чувствовали опасность, находясь рядом с сильной ведьмой. Агаша была такой — это с уверенностью подтвердили на вступительных испытаниях в академии.

Она улыбнулась, протягивая лютню:

— Здорово у тебя получается.

Лицо Элеля подобрело, забрав инструмент, он не спешил возвращаться к отцу.

— В менестрели мечтаю пойти.

— Ух ты...

— Торговля не по мне. Скучно.

Агаша вздохнула с пониманием. Печально, когда выбора нет, путь предначертан и любые посторонние мечты считаются блажью.

— А я в академию поступила, — зачем-то поделилась она свежей новостью.

Мальчишка кивнул, словно и сам догадался.

— Отец спит и видит в академию товары поставлять.

— Не боится в Зачарованный лес соваться?

— Деньги копит, чтобы ведьм сопровождения нанимать.

— А-а-а... — протянула Агаша. — Значит, встретимся ещё.

Элель махнул на прощание и побежал догонять обоз. Тут-то девочка и заметила поблёскивающий в траве синий самоцвет. Подняла и закричала:

— Эй! Ты обронил камушек!

— Дарю! — крикнул мальчишка, не оборачиваясь.

Первое свидание, первый дорогой сердцу подарок.

Дома Агаша не удержалась, похвастала матери. Панна покрутила сапфир в пальцах, задумчиво покачала головой и сказала, что отдаст знакомому мастеру — отшлифовать и поместить в оправу.

— Что желаешь получить, перстень или кулон? — посмеявшись над растерянным видом дочурки, приняла решение сама: — Лучше кулон, спрячешь под одеждой, чтобы не дразнить завистливые глаза.