Вот только эта темнота…

– Топтыгин! – что было сил заорал Муром. – Дай огоньку!!!

Он не был уверен, что Алёшин фамильяр его услышит, но попробовать всё же стоило.

Следом, не успел Муром подумать о Топыгине, в голове промелькнула подленькая мыслишка – как же всё-таки хорошо, что он не купился на обманчивую защиту поляны и не развязал Алёшу!

Ведь одно дело – противостоять во тьме сидящему на дубах Соловью-разбойнику, и совсем другое – уходить при этом от стрел эльфийского рейнджера.

– Покажись, Соловей! – крикнул Муром, не переставая размахивать булавой. – Найду – хуже будет!

В ответ в лицо Илье ударил острый, как бритва, свист, а следом прилетело чем-то тяжёлым.

Муром облизнул разбитую губу и сплюнул кровавый сгусток.

– Ну всё, – прошептал богатырь. – Держите меня семеро!

Внутри вспыхнул праведный гнев, и он, скорее, почувствовав, чем увидев движение, дёрнулся вперёд и вправо.

Чем-то тяжёлым оказалась нижняя ветка дуба, и богатырь, неожиданно ловко для своей комплекции, поднырнул под её взмах.

Данг! Кранк! Храааааа…

Интуиция не подвела богатыря, и удар булавой пришёлся по очередному дубу. Вот только, в отличие от предыдущих атак, в этот раз сработал шанс на Таран, и необъятный ствол дерева разлетелся щепками во все стороны.

Дуб, лишившись ствола, заскрипел, застонал, провис и начал заваливаться назад, потянув за собой ветви других гигантов.

А учитывая, что трое уже познакомились с булавой Мурома, гнездо под Соловьём-разбойником зашаталось в прямом смысле этого слова.

Более того, Соловью, чтобы не свалиться на землю, пришлось на время прервать свой смертоносный свист.

И Муром не преминул воспользоваться моментом.

– Топтыгин! Огоньку-у-у-у!

В ушах всё так же звенело, звуки доносились как будто сквозь толстый слой ваты, но Илья сумел расслышать звуки своего голоса.

И не он один.

– Рррррррррраааааа!

Вопль Топыгина показался Мурому едва слышимым шёпотом, но вспыхнувшей слева огонь Илья рассмотрел очень хорошо.

И огонь, и стоящего на задних лапах Топтыгина, и привязанного к медведю Алёшу, и окруживших их… гоблинов?

Маленькие, сморщенные, некрасивые – в отблесках исходящего от Топтыгина пламени они казались близнецами.

Именно гоблины и являлись источником накрывшей поляну Тьмы.

Не пожалев пары секунд, Муром выхватил из Инвентаря первый попавшийся топор – +100 к режущим ранам, +30 к Силе – и швырнул его в толпу гоблинов.

Вжух!

Топор, размазавшись в серебряный круг, с гулом пронёсся по поляне, собирая кровавую дань.

Сразу несколько десятков коротышек повалились замертво, а окружающая Мурома Тьма неохотно отступила.

– Не-е-е-е-ет!

Стоило топору, проредившему толпу гоблинов, исчезнуть в кустах, как Соловей-разбойник вновь стегнул Мурома своим свистом.

– Врёшь – не возьмёшь, – одними губами прошептал Муром.

Богатырь, не обращая внимания на потёкшую из ушей кровь, взмахнул правой рукой, ломая зажатой в ней булавой потянувшиеся к нему ветви, а левой достал из Инвентаря следующий топор.

Этот был +20 к Силе, +50 к урону Холодом, 5 % шанс заморозить противника.

Вжух!

На этот раз коротышки догадались броситься врассыпную, и под удар попало штук пять гоблинов. И ещё трое, которым не повезло оказаться слишком близко от пролетевшего через поляну топора, превратились в ледяные статуи.

– Убью-ю-ю!

Хоть со слухом у Мурома творилось неладное, не услышать полный ненависти визг Соловья было невозможно.

Тьма тем временем отступила ещё немного, явив взгляду Мурома очертания дубов, но Илья не спешил кидаться к ним с булавой наперевес.

Вместо этого перехватил свою дубину двумя руками и с хэканьем запустил её в ствол центрального дуба.