2. Глава 2

Карина

Ладонь зудит от желания залепить пощечину по холеной физиономии.

Еще бы мое лицо ему не было знакомо! А чье, интересно, лицо он видел перед собой целых две недели, пока я прятала его в своей спальне? Не говоря уже о том, что всю последнюю неделю мы не вылезали из постели?

Моих детей хоть и называют ангелочками, но их не морским бризом занесло. Они родились как все земные дети от совершенно земного мужчины. Который, кстати, клялся, что у него все под контролем. Который требовал, чтобы я ему доверяла. Который сделал мне предложение и подарил в качестве обручального кольца цепочку и кулон с изображением колеса с ангельскими крылышками.

И который сейчас стоит передо мной и зачем-то продолжает ломать комедию.

— Так что, госпожа Ангелис, мы с вами нигде не встречались? — не унимается Громов, глядя мне в глаза своими наглыми и бесстыжими глазами.

Даже мои сыновья так не умеют, а я ведь считала, что уже видела все. Особенно после того, как они покрасили вставные челюсти тетушки Николеты в зеленый цвет. Тетушка сослепу не заметила и надела их к завтраку.

От страха все домашние чуть не стали заиками, а Мир заявил, что во всем виноват жидкий хлорофилл, который тетушка Николета пьет по утрам натощак.

Эйнис тогда от смеха чуть не подавился. С тех пор к Николете прочно прилипло прозвище тетушка Халк.

Теперь я понимаю, что это все были цветочки. И что потенциал моих детей еще раскроется в полную силу. Даже появляется предательская мысль бросить сейчас это Марку в лицо.

И не только ему. Можно об этом на весь мир заявить. Здесь достаточно представителей СМИ, а Громовы достаточно известные личности, чтобы о моем разоблачении не раструбили во всех вечерних новостях.

А что? Пусть мальчики этот свой потенциал реализуют на Громовых, не все же одним Ангелисам отдуваться.

Пусть Марат тоже Халком побудет. При условии если, конечно, он уже носит вставную челюсть.

Я даже набираю полные легкие воздуха, но внезапно в сумке вибрирует телефон. Роюсь в сумке, не могу найти.

— Подержите, будьте любезны, — сую Марку в руки сверток с бутербродами, упаковку влажных салфеток — большую, чтобы на всех троих хватило. Пакет с яблоками, тремя. Три упаковки с орешками и попкорном. Три пакета сока с трубочкой. Термос с какао — небольшой, всего на три чашки.

— Термос не влезет, — предупреждает Громов, придерживая подбородком пакетики с соками.

— Ну у меня же в сумку влез, — парирую я, — или вы хотите сказать, что моя сумка больше чем ваши руки?

— Суньте мне его в карман, — уступает Громов, видимо, поняв, что спорить со мной занятие бесполезное, а потому неблагодарное.

Наконец нахожу телефон и вижу сообщение с незнакомого аккаунта. Открываю.

«Держи рот на замке. Немо Капитан»

— О! — не могу сдержать удивленного возгласа.

Марк с заинтригованным видом пытается заглянуть в мой телефон, но ему ничего не видно из-за пакетиков сока.

— Кто это вам пишет? — требовательно спрашивает он. — И вообще, я задал вопрос, госпожа Ангелис. У вас удивительная способность уходить от ответа.

— Это вы еще с детьми не общались, — бормочу, разглядывая сообщение. «Держи рот на замке»... Спохватываюсь и добавляю: — С моими детьми, конечно же.

Смотрю то на сообщение, то на Марка. Затем веду взглядом по эклиптике на трибуны и несколько раз моргаю. Провалиться мне на этом месте до земного ядра, если прямо сейчас Немо Колесников, тьфу ты, Нестор Капитан не смотрит на нас с Громовым.

Это первое его появление с тех пор, как папа принес мне в роддом конверт с запиской и чеком на сто тысяч евро.