– Итак. Ты о чем-то хотел со мной поговорить? – Вышедший на балкон князь Тарда оперся на перила и принялся осматривать дворцовую площадь.

– Да, Тирдэг… – начал Бернар, осторожно подбирая слова. – Я на днях видел, как гвардейцы Шарля увозили из дворца заключенного в твой особняк… Мне показалось, я узнал Норрьего…

Тирдэг рывком развернулся лицом к Бернару и быстро переспросил:

– Норрьего? С чего ты взял? В моем доме не было, нет и никогда не будет человека по имени Норрьего. Еще чего не хватало!

– Тирдэг, я видел его глаза, – попытался объясниться Бернар. – Я не мог ошибиться. Ты ведь знаешь сам, я обязан ему жизнью. Он не заслужил…

Серо-голубые глаза генерала сильно потемнели. Бернар испуганно сделал шаг назад. Тирдэг сейчас походил на готовую разразиться молнией грозовую тучу. Он будто стал шире в плечах и выше ростом. Драммонд заговорил так, словно каждым словом хотел кого-то убить:

– Я. Прекрасно. Помню. Что. Заслужил. Человек. По. Имени. Норрьего.

Вдруг лицо его изменилось. Тирдэг широко открыто улыбнулся, превратившись из грозовой тучи в добродушного фельдфебеля. Хлопнул Бернара по плечу и сказал совершенно легким и беззаботным тоном:

– Впрочем, зачем ворошить минувшее? Ньеттского выродка давно казнили. А тот доходяга, которого мне скинул его величество, как ты сам, наверное, видел, еле дышал. Он умер на следующий же день. Я, клянусь Творцом, того бродягу только всего раз и видел. Тебя проводить на помойку, куда отвезли его труп? Нет? Тогда давай забудем об этом пустяке раз и навсегда. Договорились? Вот и чудно. Прости, дружище. Спешу. Его величество не любит ждать.

Тирдэг еще раз широко улыбнулся и, не дожидаясь ответа, вышел, как всегда, стремительным четким шагом.

Бернар тяжело оперся на перила балкона и склонил голову на грудь. Он, конечно же, не поверил Драммонду. И он, конечно же, не будет говорить с ним о Норрьего еще раз.

***

Эгор под руку провел Хавьера по многочисленным лестницам и коридорам. Особняк Драммондов был велик и роскошен. Хавьер не помнил, что находилось здесь в его столице, но точно не это величественное здание. Князья Тарда вообще никогда не имели собственной резиденции в Кестерию. Они редко посещали столицу, всему на свете предпочитая неприступный родовой замок.

Вот и кабинет. Эгор остановился перед тяжелой дверью красного дерева с тонкой затейливой резьбой, осторожно постучал и тихо спросил:

– Грэд? Позволите? Я привел его.

– Заводи.

Переступив порог, Хавьер окинул комнату быстрым взглядом. Большие окна. Ковры, картины, охотничьи трофеи, книжные шкафы, стол…

«Хорошо устроился…»

– Поставь его на колени и уходи. Когда понадобишься, я тебя вызову, – приказал хозяин дома.

Дверь за Егором тихо закрылась. Хавьер остался стоять на коленях посреди просторного кабинета напротив сидящего за столом Тирдэга. Они долго молчали, изучающе рассматривая друг друга.

На миг Хавьеру показалось, что он видит перед собой Рэя. Тому тоже сейчас за тридцать. Те же крупные, выразительные черты лица. Те же густые светлые волосы. Упрямые, меняющие цвет от голубого до темно-серого глаза. И фигуры у них тоже были одинаковые. Князь Тарда привычно возвышался над столом несокрушимой широкоплечей горой.

Но Тирдэг, конечно, не Рэнсор. Все черты лица острее и жестче. Глаза холоднее. Широкие брови привычно нахмурены. Губы поджаты. В убранных на тардийский манер волосах серебрится ранняя седина. Во всем облике нет ни живости, ни проявления чувств. Грозное изваяние.

Хавьера вдруг пронзила мысль о том, что он сам, наверное, выглядел именно так после потери всех близких и возвращения в армию.