В тот вечер похожий на тень самого себя Хавьер слушал гостя, не вставая с кровати и не открывая глаз. Шарль расположился за столом, празднично накрытым по случаю победы. Король пил вино, закусывал, шутил, рассказывал все новые и новые подробности о последних битвах, о подписании капитуляций. О том, как летели в костер знамена побежденных и с плах головы непокорившихся. О том, что многие предпочли сдаться на милость победителя. И о многом, многом другом.

Наконец Шарль закончил, встал из-за стола и ушел. У Хавьера не было сил встать, даже чтобы поесть, два дня. Он неподвижно лежал на кровати, раздавленный обломками старого мира. Мира, который он берег столько лет и который сейчас разрушил собственными руками. Разрушил, развеял в прах, убил в людях малейшую надежду на избавление… Хавьер всей душой ненавидел и проклинал себя за все содеянное.

Опять на него, как на душу мира, обрушилась вся боль разоренной войной Кордии, опять он не мог уснуть два дня подряд. Опять лекарь дал ему снотворное, приказав спать…

Очнулся Хавьер от вылитого на него ведра ледяной воды на полу в каком-то подвале. Открыв глаза, Норрьего улыбнулся бы, если б мог. Он почувствовал небывалое облегчение:

«Вот и все! Слава духам! Я больше ничего не испорчу!»

Шарль подошел и носком сапога приподнял его подбородок. Заглянул в глаза, видимо, пытаясь угадать мысли пленника, затем отошел в сторону, делая знак страже.

– Как ты уже знаешь, рыбка моя золотая, война закончилась. Твои советы мне больше не нужны. Теперь я желаю развлекаться с тобой здесь. Ты должен находиться в этом подвале и не смеешь сопротивляться. Других желаний пока нет. Но поверь, сейчас тебе будет не до того, чтобы гулять по саду или глазеть в окно.

Стражники, тем временем, уже подхватили Хавьера и ждали дальнейших указаний. Звякнула по каменному полу длинная цепь, замкнутая на его голой щиколотке. Глаза Шарля нездорово заблестели. Он предвкушающе потер руки, приказав:

– Снимите с него рубашку и привяжите за руки к верхнему кольцу на том столбе. Ты не представляешь себе, рыбка моя, как давно я хочу пройтись кнутом по твоей спине!

1.7

Слуги легко подхватили почти невесомого Хавьера и понесли в дом. Эгор смотрел им вслед и неодобрительно качал головой.

«Тоже мне, королевский подарочек! Кожа да кости. В чем только душа держится… Еще и изранен весь. Что в нем такого особенного? А если помрет до вечера? Грэд с нас самих тогда головы снимет».

Эгор оглянулся и подозвал пробегавшего мимо посыльного:

– Джок! Найди лекаря и отправь его поскорее в подвал к новому пленнику. Пусть посмотрит, чем его быстрее поставить на ноги. Что стоишь, как дерево? Бегом, я сказал!

Как бы привезенному из дворца дохляку ни хотелось, умереть ему тут не дали. Под бдительным надзором Эгора его вначале отмочили в чане с теплой водой, затем тщательно отскоблили от грязи и засохшей крови. Одели в простые, но добротные штаны и рубаху. Чуть не насильно накормили, перевязали раны и влили в горло кувшин разных придающих силы отваров. К вечеру пленник уже не падал в обморок и мог самостоятельно если не стоять, то сидеть точно. Эгор придирчиво осмотрел результат трудов почти десятка человек и удовлетворенно кивнул. Сделать что-то большее людям в такой краткий срок было просто не под силу.

– Ну вот. Хотя бы что-то. Теперь все бегом вон отсюда! Скоро может прийти хозяин!

***

Хавьер остался в подвале один. В его голове с трудом ворочались обрывки мыслей.

«Хозяин… Грэд Тирдэг… Его боятся…»

Князя Тарда Хавьер знал мало. Тот почти не покидал родовые земли и очень редко бывал в столице. Единственный их разговор состоялся, когда умирающий Драммонд заклял Норрьего заботиться о Рэе. Вот и все. Что за человек Тирдэг, кроме того, что до безумия любит жену и единственного сына?