А потом я вдруг вспомнила, как чуть бесславно не сгорела чурочкой в нашей раздевалке. Подумаешь, долги! Да разберемся. Вон там в перечне имущества дом, баркас. Вряд ли тот бедняга рыбак набрал кредитов на большее.

Глаза стали смыкаться. По-моему, это действовало мятное зелье Карлы.

Проснулась в сумерках. Рядом никого не было. Я сходила в туалетную комнату, а, вернувшись, обнаружила тарелку с вечерней кашей на своей тумбочке.

Аппетита не было, но я заставила себя съесть всё до капельки. И лепешку тоже. Кто знает, может, завтра я окажусь на улице и буду вспоминать эту холодную кукурузную кашу на воде.

Вообще, было понятно, что моя тушка уже вполне здорова, и меня могут выписать хоть завтра, а я даже не знала, где нахожусь и где мой дом.

Ну хорошо, в бумагах указан адрес, а язык, как известно, до Киева доведёт.

Но в какую страну меня занесло? В какое время? Как мне решать проблемы, если я не знаю даже элементарного? Изо всех сил стараясь не поддаться панике, я стала искать плюсы в создавшемся положении.

Ну, значит, первое - я была жива и здорова... И, как говорилось в байке про Наполеона, первого было достаточно.

Больше сегодня посетителей у меня не было. Не включая свет, я распахнула окно и вдохнула солоноватый густой воздух. Огни деревушки, где находилась больница, были редкими. Пора было ложиться спать. Просто больше нечем было заняться.

Я стала думать о своём новом имени. Красивое. Интересно, почему старик-рыбак звал меня Чара? Какое-то сокращение. И мне оно тоже нравилось. С этим именем хотелось нести себя гордо, не давая спуску обидчикам и кровным врагам… Я расфантазировалась и незаметно уснула.

На следующий день доктор Перес - его имя было Марио - сообщил мне, что выпишет меня до конца недели. Что-то от Оли Бобик трусливо дрогнуло у меня внутри: в больнице было так спокойно, можно было ничего не решать… Я взяла себя в руки и, подняв подбородок, улыбнулась Марио от всей души, глядя в его добрые глазки-бусинки:

- Спасибо вам, доктор Перес. Вы меня просто по частям собрали! - вспомнив, какие здесь все религиозные, добавила: - Буду молиться за вас всем святым!

Доктор смущенно покраснел, засуетился, стал похож на школьника.

- Ну что вы, сеньорита. Если что-то будет беспокоить, вы обращайтесь ко мне, приходите.

После доктора прискакала Карла.

- Габи, я поговорила со своим братом, он отвезет тебя в пятницу домой на своей повозке. Отсюда далековато до твоего дома, а ты ещё слаба.

Господи, спасибо тебе за добрых, отзывчивых людей!

- Спасибо, Карла! Как же я тебе благодарна. Честно говоря, я в такой растерянности.

- Еще бы! - подхватила словоохотливая девушка. - Остаться без отца, да еще и с кучей долгов. Знаешь, я тоже не особенно соображаю в счетах, когда это не цена на туфли. Но есть у меня один ухажер - страшно нудный, но умный, надо признать. Я загляну к тебе в субботу вечерком с ним, он будет рад помочь. Сейчас я побегу, а ты не грусти, красотка, ладно?

- Обещаю, дорогая, спасибо! Мне стало гораздо легче, - я от души улыбнулась отзывчивой девушке.

Интересно. Судя по всему, мы не были знакомы с Карлой и не дружили раньше, но в этой местности, наверное, все друг друга знали хотя бы в лицо.

Гуляя по территории больницы, я порой встречала других больных, правда, редко. Все неизменно здоровались со мной, называли по имени, улыбались, желая скорейшего выздоровления.

Остаток недели пролетел быстро и, наконец, настало утро выписки. Погода стояла ясная, солнечная. Но жарко не было.

Карла притащила мне несколько своих вещей на выписку: юбку, кофточку, косынку и даже потрепанные туфли. Из своего имущества у меня был только конверт с долговыми расписками, так что уезжала из больницы я налегке.