Трудно сказать, в каком регионе нашей страны купеческая благотворительность была более интенсивной, а где проявлялась глуше, скромнее. Во всяком случае, провинция была столь же приучена к постоянным жертвованиям, что и столицы. Но именно в столицах все главные явления русской жизни получали концентрированную силу. Здесь они всегда были более массовыми, более различимыми в деталях. Благотворительность не стала исключением. Москва и Петербург знают великие деяния купцов-благотворителей во множестве – тут они кипят, переливаясь через край, тут они соперничают между собой в масштабах, тут они чуть ли не избыточны, а на огромных пространствах Российской державы материал подобного рода приходится собирать по крупицам. Поэтому деятельность столичных жертвователей может быть показана во всей красе, во всем разнообразии.

Почему именно Москва?

Петербург прославлен гораздо больше меценатством дворян, а точнее говоря – аристократии. Купец тут не столь заметный человек, как в Москве. Да и не увидишь в петербургскую подзорную трубу глубин отечественной истории. Петровская эпоха поставила свое клеймо на самом дне исторической судьбы северной Венеции… Глубже хода нет. Старая же столица на протяжении многих веков являлась центром притяжения для купечества. В Белокаменной купеческая культура приняла вид хорошо выдержанной, крепкой, густой и сладкой настойки с устойчивым вкусом и ароматом.

Кроме того… сердца авторов навек отданы Великому городу, его благородной старине. Москва – Порфирогенита. Она владычица по древнему праву, и в теплые июльские ночи брусчатка ее улиц откликается на шаги редких прохожих долгим эхом, в котором слышатся коронационные гимны. Древние обители ее, словно прочные якоря, держат заключенную в ней буйную силу, не позволяя оторваться от почвы. Обручами бульваров и проспектов стянут могучий источник жизненной энергии. Лавка и церковь здесь стоят по соседству – как триста лет назад, так и сейчас. И торговый человек, склонив голову у входа в храм, ощущает тепло, идущее свыше.

Великий город, царственный город.

Наша книга имеет научно-художественный характер. Она создавалась с опорой на источники, и в ней ничего такого, что не было бы взято из документов, мемуаров, дневников, памятников материальной культуры. В то же время авторы не ставили себе целью создать всеобъемлющую панораму купеческой благотворительности в дореволюционной России. Столь обширная тема требует не одной книги, а целой полки исследовательской литературы – если, конечно, излагать ее с адекватной основательностью.

Авторы всего лишь создавали иллюстрацию к одной из красивейших сторон русской старины. Отечественная история наполнена прекрасными судьбами, величественными поступками, благими обстоятельствами повседневной жизни. Добрые деяния, крепкая вера и душевная щедрость наших предков заслуживают того, чтобы о них знали потомки. Как минимум они достойны почтительного отношения. Но этого мало; если наши современники привыкнут видеть в них пищу для размышлений, то научатся отыскивать среди размытых силуэтов прошлого нравственные образцы для себя. Авторам оставалось взять богатый материал московской купеческой благотворительности, выбрать из него яркие страницы и представить их читателю простым и ясным языком, используя время от времени художественные образы.