— Все закончилось, Бемби. Все закончилось, я рядом!

Я замираю на какой-то момент и вижу только его. Вот она, спасительная темнота. Лови меня! Как магниты, мы притягиваемся друг к другу и сплетаем языки. Инициатора нет, это обоюдно. Сейчас все так правильно, как никогда в жизни. Что это? Почему? Разве так целуют? Бешеная скачка наших языков и сердец. Марат больно припечатывает мое тело к холодному металлу автомобиля и напирает с нереальной силой. Боже, он раздавит меня сейчас. Я была бы не прочь умереть под ним — прямо здесь, с давящим и одновременно распирающим чувством внутри.

Марат размазывает слюну по моим губам и меня по автомобилю, его руки хаотично гладят мое тело, лицо. Он будто путник, наконец достигший оазиса. Сдавливает шею, ведет руку ниже и сжимает грудь. Ткань лифчика слишком тонкая, а мои соски стоят как каменные, и он это чувствует. Грубо проводит по ним большими пальцами, заставляя меня стонать и тереться о его ногу, как нимфоманка.

Яд чувствует все это. Он разводит мои ноги еще шире и поднимает меня на руки, вынуждая обхватить его торс ногами. Упираюсь промежностью в его стояк, шов джинсов впивается еще сильнее, и я, не стесняясь ничего, забыв о том, где я и кто, стону в полный голос.

Боже, меня уничтожает все это, стирает в пыль важное и бессмысленное. Есть только сумасшедшая я и еще более безумный он.

Я впиваюсь ногтями в его плечи, а он сжимает мою талию. Где-то болели ребра? Я не помню такого, пускай только попробует остановиться.

Все предохранители Яда уже давным давно сгорели, и он превратился в бешеного пса. Вылизывает меня яростно, и я не отстаю от него, отвечая на первобытный поцелуй своей дикостью. Он наполняет меня своим ядом, а я молю о большем. Сердце в груди болит от бешеного ритма и нехватки кислорода.

Внезапно какой-то автомобиль освещает нас светом фар и, проезжая мимо, сигналит.

Мы замираем на миг, надрывно дыша.

Яд отшатывается от меня, возвращаясь в реальность, и нежно касается щеки напоследок. Будто прощаясь со мной. А мне просто хочется расплакаться. Адреналин схлынул, оставляя после себя лишь пустоту. Я наваливаюсь на холодный металл его «Гелендвагена», со свистом дыша.

— Прости, — хрипло говорит он и, убедившись, что я могу самостоятельно стоять, отступает назад, — это больше не повторится.

Бросив на меня взгляд, который в сумраке подступающей темноты кажется болезненнно-туманным, Яд начинает отходить от меня.

— Почему? — кричу я ему в спину, найдя в себе силы отклеиться от автомобиля.

Я сцепляю зубы со всей силы, позволяя злости заполнить себя до краев. Что угодно, лишь бы не расплакаться, не показать свою слабость и то, как сильно Яд влияет на меня.

Марат молчит пару секунд, а я словно чувствую, как он собирает свои рассыпавшиеся осколки и ставит каждый из них на место, накидывает на лицо маску безразличия, криво усмехается и окончательно возвращает Яда:

— Потому что ты не в моем вкусе, Бемби,— как пощечина, как ушат холодной воды на голову.

Чувствую, как кровь отливает от лица и аккумулируется в области сердца, готовая разорвать его к чертям. Давлю в себе одновременно все рефлексы и эмоции. Пробирает одновременно на смех, слезы, мат и вопли. Не плачь, Оля, не надо. Не здесь, не перед ним.

Он не достоин этого.

— Трус, — говорю тихо. Даже не знаю, хочу ли я, чтобы он услышал или лучше оставить это себе.

Но Яд все слышит.

Сука. Улыбается кривой, некрасивой улыбкой и смеется.

Мы глядим друг на друга, боясь разорвать контакт. Разговариваем безмолвно, ненавидяще. Я подключаю всю силу воли и не разрешаю себе сдаться, прогнуться. Он не заслужил, он никто.