Я быстро прикрыла за собой дверь: слушать рассуждения свекра о том, что должен и что не должен делать мой муж, было невыносимо. Рык сделался тише, но все равно проникал, казалось, даже сквозь стены.
— Сколько это будет продолжаться, позволь спросить?.. Где сама девчонка? Распустила хвост в гостях, вот и…
— Она не виновата, отец! Она не заслуживает твоего гнева!
— Отослал, значит? Скайгард! Не повторяй моих ошибок! Не будь слабым! Не смей привязываться к ней!
Почему, почему старший лорд так меня ненавидит? За что? Чем плохо то, что муж жалеет меня, защищает? Ведь это только на пользу браку!
Я больше не хотела слышать ни слова, зажала уши и поспешила в кухню, прыгая через ступеньку. Ворвалась в жаркое помещение, точно призрак, во всяком случае, кухарка и две девушки-помощницы шарахнулись от меня, словно от привидения. Как забавно, если подумать: я напугала упыриц!
— Ох, это ты, Ри, — повариха прижала ладонь с правой стороны груди, туда, где у нее располагалось сердце. — Что это там наш хозяин буйствует?
Она робко указала вверх. Каминный зал располагался прямо над кухней, и сквозь каменные перекрытия продолжал доноситься суровый голос старшего лорда. К счастью, слов было уже не разобрать.
— Поединок… — пробормотала я, запыхавшаяся после быстрого бега. — Сейчас… расскажу…
Но не успела и начать, как в дверь заглянула Гвен. Увидела меня и покачала головой.
— Думаю, тебе понадобится мой отвар. Вот это вы съездили в гости! Лорд рвет и мечет! Хотя буря уже стихает. Ты пока не выходи отсюда. Я отнесу наверх воду и чистую ткань для повязок, потом вернусь и напою тебя горячим.
— Как он?
— Скай-то? Да что ему сделается. Сверкает на отца глазами, молчит. Сейчас подштопают его — будет как новенький!
— Ну? Ну? — зашептали упырицы, напоминая о незаконченном рассказе. — Что было?
А еще гордо именуют себя Старшим народом! Такие же любопытные, как человечки!
Скоро вернулась и экономка, вытирая руки о передник. Молча, не вмешиваясь в беседу, поставила чайник, заварила тра́вы, и вот передо мной на столе стоит исходящая паром и сладким ароматом кружка. Сама Гвен села напротив, перед этим так посмотрев на кухарку и ее помощниц, что они, стушевавшись, оставили нас наедине. Экономка умела быть строгой тогда, когда это необходимо.
— Я знаю, что ты не виновата в том, что произошло, девочка. Посиди в тишине, отдохни. Напугалась, наверное?
— Ага, — вздохнула я.
Я была благодарна пожилой гоблинке за сочувствие и помощь. Сделала маленький глоток: сладко. По венам побежало тепло.
— Гвен, а ты жила в замке, когда Скай родился?
— Да, девочка. Пришла в замок молоденькой гоблинкой и постепенно от горничной доросла до экономки.
— И маму его видела? — с замиранием сердца спросила я.
— Да, да… Такая грустная история. Я помню, как она появилась в доме совсем юной девушкой. Она, знаешь, даже немного напоминала тебя. Такая же открытая, добрая, ласковая. Хозяин-то старше нее на несколько веков... Правда, признаюсь, тогда он мне казался менее мрачным. Поначалу Олия пугалась его, сторонилась, потом привыкла потихоньку. Я часто слышала, как она играет Агнару на клавесине и поет.
«Агнару, — мысленно повторила я. — Старшего лорда зовут Агнар». Мне показалось удивительным, что у мрачного и сурового лорда есть имя, словно мне внезапно открылась какая-то его тайная человеческая сторона.
— Потом я стала замечать, как они все чаще проводят время вдвоем. Читают книги, гуляют в саду. Лорд брал ее с собой на праздники, когда его приглашали как правителя. Я видела, что наш хозяин начал улыбаться и стал гораздо мягче. А потом в какой-то момент все изменилось. Точно тень легла на замок. Хотя, казалось бы, еще сильнее нужно радоваться. Олия понесла. Естественный процесс, когда двое живут вместе. Но это почему-то сделало их дальше друг от друга, чем они были поначалу. Я вовсе не хотела подслушивать и вмешиваться, но замок не настолько велик, и иногда приходилось стать свидетельницей печальных сцен. Помню, как однажды за завтраком Олия сначала сидела как замороженная, а потом принялась хватать со стола посуду и бить ее об пол, и при этом так страшно кричала и плакала.