Но вскоре обстановка меняется. Склон, покрытый невозможно белым снегом, искрится на солнце. Кажется, словно я попала в дивную сказку. Меня всё ещё страшит поездка, но теперь я с любопытством разглядываю пока ещё редкие фигуры лыжников и сноубордистов. И чем больше их становится, тем явнее я понимаю, что мы близки к конечной станции.

Но я ошибаюсь. Это, скорее, пересадочный пункт, и мы занимаем точно такую же кибитку, которая поднимает нас ещё выше. Меня начинает мутить. То ли от волнения, то ли от давления на высоте виски сдавливает от боли, а к горлу подкатывает тошнота. Ни позитивный настрой моих друзей, ни их беспечная болтовня, ни частые взгляды Лютаева, сидящего в противоположном углу, не могут отвлечь меня от страха сорваться вниз и погибнуть в этой коробке.

Я радуюсь, когда мы прибываем на очередную станцию. Но, как оказывается, радуюсь я рано.

Пока Милена с Петрушей уверенно шествуют с приятелями из Франции в сторону очередного маршрута канатной дороги, я обречённо прослеживаю натяжение канатов.

– Осталось примерно полтора километра, – успокаивает меня Илья Александрович. – Что-то ты сегодня больно притихшая.

– Я никогда прежде не бывала в горах, – пожимаю плечами. – Возможно, у меня горная болезнь.

Нам не удаётся развить тему. Слишком быстро мы занимаем новую кабинку, которая несёт нас ввысь. Теперь рядом со мной садится Лютаев и мне некогда паниковать.

При своей дочери он, конечно, не позволяет себе ничего такого, но сам факт его присутствия, сам факт, что он безмолвно поддерживает меня, значит много. Очень много.

Наконец наш подъём подходит к завершению.

– Здесь есть смотровая площадка, ресторанчик, всякие развлечения, – говорит мне Милка, пока ребята во главе с Лютаевым идут арендовать снаряжение. – Ты можешь спуститься на вот этом подъёмнике к водопадам.

Она показывает на очередную станцию, и я смотрю на канаты. На них нет кабинок. На них просто диваны. Я испытываю ужас только от одного вида!

– Нет! – нервно говорю подруге. – Не хочу смотреть водопады. Я буду здесь. Погуляю, развлекусь как-нибудь, не переживай за меня.

– Ну как знаешь, – пожимает она плечами. – Вообще там очень красиво.

– Как-нибудь в другой раз, – миролюбиво отвечаю Милке.

– Мы покатаемся часа два-три, и я тебе позвоню. А ты развлекайся на полную катушку!

– Договорились! – смеюсь я.

– Так, Милёнок, иди переодевайся, я обо всём договорился. – издалека начинает Лютаев, быстрым шагом приближаясь к нам.

– А ты, пап, не едешь? – капризно протягивает она.

– Прости, Милёнок, – мягко улыбается ей мужчина. – Возникли некоторые сложности, хочу всё урегулировать сам.

– Ну ладно, – веселеет подруга. – Тебе же не помешает Аглая? Думаю, всем будет комфортно, если ты присмотришь за ней и развлечёшь, чтобы она не заскучала!

8. Глава 8.

Посмеиваясь и постоянно оглядываясь на нас, Миленка бежит в сторону пункта аренды.

– Вот же… егоза, – качает головой Лютаев, переводя взгляд на меня.

– За мной не нужно приглядывать, – быстро заверяю его. – И развлекать меня тоже не надо.

– Да? – хмыкает он. – А я только решил насладиться красивым видом в компании прекрасной девушки.

– А ваши дела?..

– Нужно же было придумать что-то, – пожимает он плечами, а я с лёгкостью додумываю продолжение фразы.

«…чтобы моя дочь не узнала, что я решил поиграть с её подругой. Чтобы она не растрепала это моей невесте. Чтобы никто не узнал о моём маленьком грязном секретике…»

Я не питаю никаких иллюзий на его счёт. Знаю прекрасно, чего ему может быть нужно. Ради чего все эти недомолвки, искусная игра в кошки-мышки. Разве может быть иначе? Разве может мужчина, подобный Лютаеву, на полном серьёзе так вести себя с кем-то, кто ничего из себя не представляет? Разве придёт такому мужчине в голову на самом деле пытаться рассмотреть во мне женщину? На тихоню Глашку никто не станет засматриваться!