— У меня сестра в отделе продаж работает.

Слушая, как все наперебой отвечают на вопрос Лосева, снова поворачиваюсь. Тёма с Настей уже скрылись из виду. И я совершенно точно понимаю, что сейчас испытываю. Ревность.

Заметив мою нервозность, Женька взглядом дает мне понять, что хочет свалить из беседки. Мы встаем и уходим, оставив Макса в компании наших новых знакомых.

— Вы поругались? — с ходу спрашивает она.

— Хуже. Кажется, Файфер хочет, чтобы мы сошлись.

— Какой шустрый, прям как вода в унитазе.

— А ты Максу ничего такого не говорила? Может, он переписки наши читал? Случайно.

— Ты погнала? Мася, скорее, себе глаза выколет, чем станет читать чужую переписку. — Темные глаза Женьки вспыхивают обидой, когда она договаривает: — И я ничего ему не рассказывала. Обидно так-то слышать, какого ты о нас мнения.

Мне становится стыдно за свои вопросы.

Мы с Женькой никогда не притворялись друг перед другом, не поддакивали, если что-то не нравилось. И не врали. Если она говорит, что не посвящала Макса в детали наших бесед – это железно.

— Прости, Жень. Не дуйся. Я просто… Я не понимаю, чего он тогда ждал так долго. Что в Ебурге делал…

— Ну это, как раз, и не секрет. Свадьбы проводил. Или похороны. Он же на все руки тамада, — она имеет в виду, что в последнее время Тёма зарабатывал тем, что проводил различные частные мероприятия. — Хотя мне кажется, Мася чего-то не договаривает… Идея с этим лагерем принадлежала ему. С организаторами он сам переписывался. Так что, возможно, Файфер не просто сел нам на хвост – это была уловка, чтобы встретиться с тобой. Все логично, — Женька все больше убеждает меня в реальности теории заговора. — Так значит, он просится назад?

— Не прямым текстом.

— Ну а ты сама, что думаешь?

— Что это очень плохая идея… Женя, ты и сама прекрасно знаешь, как я к нему отношусь... Но я не могу снова увязнуть в нем. Мне не нужны ложные надежды, я же только-только научилась жить без Тёмы…

Файфер – это всё, что я знаю о мужчинах. О любви, о поцелуях, о сексе. О ссорах и бурных примирениях, дурацких тиктоках, которые мы снимали, о сюрпризах с впечатляющей помпой вроде сотни роз и не менее волнующих надписях аэрозолью на асфальте.

“С днем рождения, Веснушка!”

“Лера, я люблю тебя!”

“Лера, ты мне нужна. Прости!!!”

Какой-то придурок потом дописал мелом “за триппер”, и над нами весь двор угорал…

На самом деле, у Тёмы практически отсутствуют плохие качества. И несмотря на свой стиль клоуна по жизни, он не глупый, просто очень неусидчивый. Учился Файфер кое-как – в школе ему было все неинтересно. Русский он списывал у меня, математику мы все – у Лосева. Однако он всегда был в центре внимания. Тёма играет на гитаре, сам немного пишет стихи и сочиняет музыку, и хорошо поет. Одно время даже в местной группе выступал. Чего Артему не хватало, так это целеустремленности. За что бы Файфер не брался, ему все быстро надоедает. У Тёмы даже фамилия говорящая. В переводе с немецкого означает “свистун”. А ведь он очень талантливый, у него всегда был фонтан идей… Только, как правило, этим все и заканчивалось. Чем он только не занимался. Был тиктокером, барменом, музыкантом, аниматором, актером на квестах, таксистом и снова барменом. Теперь вот – тамада.

Своим жильем мы обзавестись не успели, хотя родители нам подарили на свадьбу деньги на первоначалку. Жили у моей мамы в трехкомнатной. Она сама позвала. И Тёму все устраивало – никакой ответственности, дурацкой ипотеки, которую мой муж считал современной формой рабства. Он планировал обзавестись своей квартирой, когда мы доучимся, когда встанем на ноги, когда рак на горе свистнет.