Эту сцену ребята встречают гоготанием. Всем очень весело.

Ну, кроме Тёмы. Что совсем на него не похоже. Ведь это именно Файфер сейчас должен находиться в центре внимания, шутить и красоваться, а он сидит и дуется, как девчонка.

То есть, да, я его отшила, мы поругались.

Подумаешь.

Поженившись и начав совместную жизнь, мы цапались по три раза на дню: орали, хлопали дверями, били посуду, швыряли мобильники. Причины всегда находились.

Бакс. Кто его выгуливает утром?

Немытая посуда.

Моя мама.

Его мама.

Свинарник, который Тёма всюду за собой оставлял.

Семейный бюджет…

Правда к тому моменту, когда мы оказывались в постели, причины очередной склоки вылетали из головы. На Тёму было невозможно долго сердиться. Я и сейчас не сержусь.

Нам нечего делить. Мы разошлись по обоюдному согласию, что бы он там себе не думал. Я подала на развод, он не возражал. Все к этому и шло уже не один месяц. Тема не сделал мне ничего плохого. А хорошего было столько, что прямо сейчас у меня внутри все дрожит от воспоминаний о нас.

Он так близко.

— Так, а теперь девиз. Есть идеи? — Настя снова призывает нас проявить активность.

— Толик… — задумчиво тянет Андрей. — Человек человеку… Толик.

— Человек человеку Толик? — переспрашивает Маша.

— Да. Мы все, в каком-то смысле, сейчас Толики друг другу. Ничего друг о друге не знаем, — рассуждает Андрей.

Всем лень что-то еще придумывать, поэтому останавливаемся на этом варианте. У некоторых присутствующих есть более насущные вопросы:

— Насть, а где тут можно алкоголь купить? — почесывая подбородок, интересуется Саша.

Они с Пашей сразу подружились и при внешней схожести – оба коренастые шатены — производят впечатление давно знакомых друг с другом людей. Их поселили в одной даче с Андреем, и спят они на двухъярусной кровати, как и девочки из пятого домика.

— Пока нигде, — отвечает Настя на Сашин вопрос. — Но мы работаем над этим.

Она снова посылает Тёме какой-то странный взгляд, и меня осеняет: да эта вожатка же ему глазки строит.

— Подожди, так тут же нельзя бухать! — недоумевает Павел.

— Я читала буклет, там так и написано, что нельзя, — поддакивает Альбина.

— Э-м-м… — Настя не знает, что сказать.

— Какой буклет? — просыпается Диана.

— Я свой выкинул, — говорит Саша.

— А я не знаю, где мой, — пожимает плечами его сосед.

— Ребята, ну вы же все взрослые люди, — Настя качает головой. — Никто вам тут ничего запрещать не будет. Давайте включайтесь. Высвобождайте своего внутреннего ребенка. Разве не за этим вы здесь? — она обводит всех загадочным взглядом.

— Мой внутренний ребенок хочет понять, куда он попал, — бормочет Андрей.

— А мой в баню и пива с раками, — ржет Саша.

— И мой проголодался, — Альбина давится смешком.

— И мой, — добавляет кто-то еще.

— Да, хавчик тут зачетный, — соглашается Паша.

— Я сообщу администрации, что нам нужно получше проработать момент с погружением в атмосферу, — виновато произносит вожатая. — Вы у нас первые, так сказать, ещё всё на обкатке. — Она дарит Темё долгий взгляд, чем еще больше меня подбешивает. — Скажите, для чего нужны правила?

— Чтобы их нарушать, иначе какое же от них удовольствие, — подхватывает Андрей. — Оскар Уайльд. Я по нему монографию писал. Молодость как категория философии нереального.

Его соседи по домику переглядываются и давятся смехом. Мне даже обидно за Андрея становится.

— Насть, а вот если, предположим, мне с женой захочется переночевать? — неожиданно интересуется Макс.

Настя задумчиво трет подбородок и снова косится на Тёму.

Я сейчас ее придушу.

Правда Файфер ничего не видит и не слышит, зависая в телефоне.