– Что с Армонианом? – Я вздыхаю, перетягивая внимание со старика Расмуса. – Мальчишка не смирился?

– Его сложно в этом винить, – чуть ли не нараспев произносит Аммиталь. – На его месте я и сам сделал бы всё возможное, чтобы принцесса стала моей. Как и все присутствующие, верно? Мне уже стоит волноваться?

В голосе императора сквозит ирония, но никто из нас не обманывается. Аммиталь угрожает. И совещание это, скорее всего, собрано именно для предупреждения.

– Я говорил вам, что не стоит проводить церемонию инициации прилюдно, – произношу я. Да, мои слова совсем не гладят императора по чешуйкам, но своё место я получил не за умение подлизываться. И император это знает. – Не было стопроцентной гарантии, что магия Миррали сразу откликнется на призыв фракиса. Или наоборот. То, что сейчас происходит, – это следствие вашего поступка.

Хочется сказать – самонадеянности, но у меня всего одна жизнь. И в мои планы не входит её немедленное завершение.

– А что конкретно сейчас происходит? – склонив голову набок и впившись в меня взглядом, спрашивает Аммиталь.

Атмосфера в зале сгущается. Остальные генералы даже от стола отодвигаются. Замечаю, как по рукам Далилы скользят золотистые искры. Аммиталь осознанно или нет, но тянет из фаворитки магию. А значит, готовится к удару.

Похоже, я всё-таки переусердствовал с честностью. Кошусь на коллег. Мне надо знать, когда Аммиталь пустит силу в ход. Потому что сам я не знаю, когда и как должен среагировать. С десяти лет у меня пропала чувствительность к воздействию императора. Я просто перестал ему подчиняться. И слава Камалисс, первыми эту особенность отметили мои родители. Они-то и научили меня подыгрывать остальным, не выдавая своей особенности.

Аммиталь, явно недовольный моей заминкой, всё-таки пользуется магией. Я ощущаю её как повышение давления. Голова начинает слегка побаливать, но, судя по побледневшим лицам остальных, император не мелочится. А значит, пора отвечать.

– Сейчас на Миррали будет охотиться каждый высший, – произношу я.

Стараюсь звучать подавленно, облизываю пересохшие губы. Далила, как взявшая след ищейка, впивается в меня взглядом. Неудивительно, что Аммиталь держит её подле себя. Помимо подпитки, она ещё и отлично читает окружающих. Сколько людей уже расстались с головой по её наводке – не счесть.

– Однако вряд ли кто-то из глав родов рискнёт предложить Миррали свой фракис, – продолжаю я, для вида морщась, будто бы борюсь с оказываемым влиянием.

– Но? – Аммиталь прищуривается.

– Я не могу сказать того же о молодняке, – выдыхаю я.

– Пф-ф-ф, – фыркает император, и по залу проходит волна облегчённых вздохов. – Нашёл из-за чего переживать.

Генералы расслабляются, Расмус лезет за платком, чтобы вытереть выступившую испарину.

– Никто в здравом уме не пойдёт против императора, – явно пытаясь потешить самолюбие Аммиталя, гнусавит лорд Ферг.

– Это точно, – вторит ему генерал Тролл, глава министерства справедливости.

В ответ я лишь криво улыбаюсь. Вроде как и поддерживаю, но остаюсь при своём мнении. На самом деле все вокруг прекрасно понимают, что впервые за несколько сотен лет авторитет Аммиталя пошатнулся. Его власть всегда считалась непререкаемой. Он единственный, кто вернул после обращения в зверя человеческую форму и сохранил при этом дар высшего дракона. Не зря же императора считают потомком Аштара.

Но именно сегодня, когда Искра не заставила фракис проклюнуться, слухи о том, что Аммиталь – незаконный ставленник Аштара, зазвучали с новой силой. И император это прекрасно понимает.