– А Катя дома? – живо спросила Маша, у которой на этот визит были свои далеко идущие планы, связанные не только с Артуром.

– Катя? – удивилась Анна.

Артур, уже в маске для ингаляции, выглядевший ну точь-в-точь Дарт Вейдер, понимающе усмехнулся.

– Замри! – Маша подпрыгнула и выхватила телефон. – Ща я тебя запишу, секунд на пятнадцать. Наложим имперский марш – Лева сыграет на рояле. Будет зачетно. Тока подыши со свистом. В такт.

Артур закивал:

– Дирижируй.

– Вы просто ненормальные. Оба, – вздохнула бывшая тенора.

Маша посмотрела на нее внимательно, потом на Артура, светло улыбнулась.

– Может, мне самому спеть? – предложил музыкант.

– Чтобы меня прикопали? – не согласилась Маша.

– Очень надо, – хмуро возразила Анна.

– Да у меня еще мама есть, – вздохнула малолетняя акула капитализма. – И их врач меня знает. Это не говоря уже о поклонницах.

Бывшая тенора вдруг растерянно проговорила:

– То есть, чтобы быть звездой, необходимо все это?

И женщина ткнула пальцем в старательно свистящего в нужной тональности Артура. И в Машу с телефоном, что азартно записывала происходящее.

– Люди хотят прикоснуться, – нахмурилась Маша. – Чуть-чуть поучаствовать. Подглядеть, как создается волшебство. Ну, и понятное дело, переживают. Поэтому… Что во всем этом плохого?

– Ничего, – признала Анна. – Просто странно.

Маша записала кусочек видео. Вопросительно посмотрела на Анну.

– Катя в музыкальной комнате. Я провожу, – правильно поняла ее хозяйка дома.

– И чего приперлась? – приветствовала ее зеленая девчонка со злобным лицом. Дождавшись, однако, чтобы мама закрыла дверь.

– На тебя посмотреть, – в тон ответила Маша, которой тоже было, что этой козе сказать.

Зеленой всклокоченной козе в музыкальной комнате, что еще так недавно, в прошлой жизни, была для дочери Олеси совершенно непостижимой мечтой.

А тут – так просто, так естественно: Катя в «музыкальной комнате». Идеальная звукоизоляция, рояль с божественным звуком и за совершенно неприличные деньги. Пообщавшись с парнями, она начала разбираться в этой теме. И узнала стоимость всех этих удовольствий. Вон в руках у Кати – гитарка пафосная. Акустика от испанской «Ибанес». Да и скрипочка в шкафу за стеклышком – ой-мамочки-мои, по лейблу на футляре из натуральной кожи видно.

Насколько Маше известно про это зеленое жабье существо, то дочь Артура учится в ЦМШ и как раз со скрипочкой этой является победителем и призером неслабых таких музыкальных конкурсов. И как теперь ее по классике будут воспринимать в таком виде?

Маша оглядывалась и плевала на то, что Катя буравит ее ненавидящим взглядом. Если человек не ценит того, что ему дается изначально, бонусом на старте – такой человек просто дурак. Эту жабу бы в питерскую районную музыкальную школу. Чтобы заценила то, что есть. И тех, кто рядом.

– С чего вдруг тебе понадобилось на меня посмотреть? – вдруг резко взяла себя в руки девчонка.

Отложив гитару, она уселась за рояль – спина прямая, взгляд самый убийственный. Ха! Да после Левы в ударе – фиалка. Китайского производства.

Королевишна взяла несколько аккордов, прошлась в сложном пассаже – квартетовцам, наверное, понравилось бы. Аристократка…

– Ну, общаешься ты с папочкой – и общайся, – ее голос был подчеркнуто холоден. – Он тебя в дочки выбрал, так и ради бога. Идите оба в ёперный театр. Песни петь. Вот только не надо ко мне сюда приходить. Поэтому. Сделала папочке приятно. И досвидос. Свободны оба.

Нет, с аристократкой Катя погорячилась – те такими словами не говорят.

– Слушай, Катя… – примирительно начала Маша.