Из машины вышел немецкий офицер. Судя по черному мундиру – эсэсовец. Он что-то спросил у командира патруля, но Глеб не смог толком разобрать, что именно, – уж очень далеко они стояли от притаившихся разведчиков. Зато «серорубашечник», как про себя Шубин назвал патрульного офицера, четко и довольно громко ответил ему.

– Что он сказал? – Котин посмотрел на Шубина.

– Говорит, что дорога чистая и господину офицеру нет нужды волноваться. А еще – что его прислали для сопровождения господина офицера до штаба дивизии.

Эсэсовец, который, по всей видимости, ехал откуда-то издалека, решил немного размяться и не торопился садиться обратно в машину. Вместо этого он начал расхаживать подле стоявшего перед ним по струнке войскового офицера и что-то рассказывать ему. Шубин прислушался. Но штандартенфюрер СС (Глеб все-таки рассмотрел в бинокль его знаки отличия) говорил негромко, до Шубина долетали только отдельные слова. Но и по ним можно было догадаться, что полковник СС был отправлен в штаб дивизии для какого-то важного дела.

Шубин повернул голову к Котину и хотел было перевести тому то немногое, что смог услышать, как вдруг на дороге, совсем рядом со стоящей на ней машиной, раздался взрыв. Затем второй, третий…

Глеб снова приник к окулярам бинокля и увидел, как на дорогу с другой стороны пролеска выскочили сначала три, а затем еще два человека с автоматами и стали стрелять по немецким автоматчикам и офицерам. Командира патруля, который даже не успел вытащить из кобуры пистолет, убили сразу. А вот эсэсовца только слегка ранили – кажется, в ногу. Но, несмотря на ранение, он оказался на редкость шустрым и быстро спрятался за автомобиль. Глеб видел, как полковник СС достал пистолет и что-то крикнул оставшимся в живых автоматчикам. Те, выполняя приказ и спрятавшись за мотоциклами, стали отстреливаться от нападавших. Завязался бой. Из леса выскочили еще трое, и стали поливать автоматчиков свинцовым дождем, стараясь обойти их сзади.

– Партизаны! – радостно воскликнул, подбегая к командирам, все еще лежавшим за кустами, молодой Делягин. – Товарищ капитан, партизаны! Точно, они! Давайте поможем им!

– Быстро ложись! – зло прикрикнул на Алексея Шубин и лягнул его по ногам с такой силой, что парень свалился на землю как подкошенный. – Никому не высовываться! – предупреждающе крикнул он, обернувшись.

Но остальные и без его приказа оставались на местах.

– Дурак ты, Леха, – сплюнув, процедил Жуляба. – Сказано ведь было командиром, чтобы не высовывались.

– Так партизаны ведь, – тихим, оправдывающимся голосом проговорил Делягин, сидя и потирая то одну, то вторую ногу.

– А на них что, написано, что они партизаны? – снова зло проговорил Шубин. – Майданников, наверное, тоже так думал. А он поопытней тебя, салаги, был разведчик. И где сейчас Майданников?

Делягин ошарашенно посмотрел на Шубина, а потом и на Котина. До него начало доходить, что имел в виду капитан. Он быстро лег на землю за спинами командиров и пристыженно затих.

Бой постепенно начал стихать. Автоматчиков почти всех перестреляли. Только один из мотоциклов развернулся и умчался прочь, спасаясь от бойни. Полковник СС лежал неподвижно возле автомобиля. Победители, а их после перестрелки из восьми человек осталась только половина, подошли к офицеру и стали быстро его раздевать. Потом принялись за автоматчиков. Стягивали с них сапоги, снимали каски и ремни. Форму не трогали. В машину заглянули лишь мельком, но шарить там не стали. Видно было, что торопятся. Из багажника достали канистру и слили из бензобака бензин. Потом торопливо сгребли все свои трофеи и, бросив своих убитых лежать на дороге, скрылись в леске в той стороне, откуда пришли.