Шубин задумался, но ненадолго, а потом скомандовал спускаться к хутору. Вошли, осторожничая и поглядывая в сторону леса и туда, где, по словам Котина, проходила дорога. Прислушивались к каждому шороху листьев и травинок под ногами, к дальнему раскату грома.

Шубин вначале хотел пройти мимо заброшенной хаты, но что-то вдруг остановило его и заставило посмотреть на разбитые окна дома и покосившееся крылечко. Он постоял, втянув глубоко в себя воздух, потом решительно направился к дверям, позвав за собой и Котина.

Вошли, ступая по скрипучим половицам, осмотрелись. Кругом все было раскидано, пыль лежала на полу, на нескольких мисках на лавке, на столе и подоконниках густым слоем. Сразу было видно, что давно тут никто не ходил и ни к чему не прикасался.

Шубин, быстро осмотрев единственную в хате комнату, снова втянул ноздрями воздух и, сделав два шага от двери, ногой отодвинул когда-то яркий, а теперь потускневший от пыли домотканый коврик. Под ним оказался накрытый крышкой погреб. Запах, который не давал Шубину покоя, стал сильнее. Теперь и Котин его учуял. Вместе подняли крышку, и Шубин, сделав старлею знак оставаться наверху и отойти чуть в сторону, стал спускаться. Осторожно, подсвечивая себе фонариком и вглядываясь в пустоту погреба, он спустился на три ступени и замер. В нос ударил сладковатый запах гниения. Шубин знал – так пахнет смерть.

– Что там? – нетерпеливо спросил сверху Котин, хотя и сам уже по страшному запаху, шибающему в нос, догадывался, что там, в погребе, может увидеть Шубин.

Тот не ответил, а только спустился еще на одну ступень. Но и его надолго не хватило. Он быстро поднялся, но закрывать крышку не стал. Вышел на улицу и задышал, глубоко вбирая влажный воздух и отгоняя от себя накатившую дурноту. Следом вышел и Котин. Бойцы стояли молча. Запах дошел теперь и до них. Шубин сел на ступеньку и спросил у Котина, не поднимая головы:

– Сколько человек было с Майданниковым?

– Он, и еще пятеро, – ответил старший лейтенант и похолодел, догадавшись, кого увидел в погребе Шубин. – Это они? – все еще не веря самому себе, спросил он.

– Похоже, что они. Но одежды на них практически нет никакой. Одно исподнее.

Глеб помолчал и продолжил:

– Не немцы их убили, это видно сразу. Те бы просто расстреляли, и все. А они… Их искромсали всех. Резали так, как свиней не режут добрые хозяева.

– О Господи! – выдохнул кто-то.

Шубин, искоса глянув на стоявших бойцов, заметил, как Микола, оглянувшись по сторонам – не видит ли кто, быстро и мелко перекрестился. С минуту все стояли молча, словно отдавая своим молчанием память погибшим от рук националистов разведчикам. Потом Котин сказал, обращаясь к Шубину:

– Похоронить бы их надо, командир.

Шубин молча кивнул.

– Делягин, Жуляба, гляньте в сарае. Может, там какие лопаты или мотыги найдутся. Остальные идемте со мной. Надо бы вынести тела из дома, – скомандовал старший лейтенант.

Шубин встал и, посмотрев в сторону лесочка, из которого они спустились к хутору, стал прикидывать, где лучше всего будет выкопать братскую могилу. Он вспомнил, что неподалеку от кустов, из-за которых они с Котиным вели наблюдение за хутором, есть раскидистый клен.

Вернулись Жуляба и Делягин – один с двумя лопатами, другой с ржавой мотыгой. Вынесли тела…

Через час, когда братскую могилу зарыли и поставили на ней табличку с фамилиями погибших, собрались уходить. Но едва сделали пару шагов по направлению к хутору, как услышали стрекочущий звук со стороны тропы, ведущей к дороге.

Шубин махнул рукой, давая команду всем затаиться, а сам, вместе с Котиным, залег за кустарником. Стали наблюдать и вскоре увидели, как к хутору подъехали четыре мотоцикла.