– Тебе-то откуда знать? Ты же овец не разводишь, – нахмурился Пахом.

– Так ты что же, защищаешь их? – фыркнул Игнат. – Все знают, лесные душегубы якшаются с нечистой силой и даже братаются с чертями. Это они убили бедного Захарку, забрали его голову и руки для собственных темных делишек. Теперь покойничек будет приходить в деревню и голову свою искать.

– Хватит народ пугать, – Тимофей Ильич раздувался от гнева; плечи его, казалось, стали еще шире, кулаки сжались. – Я не желаю, чтобы ты распускал слухи в деревне.

Он возвышался над мужиком. Тот передернул плечами, кажется, собираясь что-то ответить, но передумал и промолчал.

– Если это не разбойники из леса, остается только старый граф, – сказал худой мужик. – Знаю, тебе это не нравится, но это правда. И ты понимаешь, как только новость об убитом разнесется по деревне, люди подумают то же самое.

– Граф… – пробормотал Тимофей Ильич. – Почему никто из вас не скажет о самом вероятном – что кто-то из нас сделал это?

– Кто-то из нас? – удивленно воскликнул Игнат. – Мы не убиваем людей и не отрезаем им головы.

– Но это гораздо вероятнее, чем сказки о старом графе, – тяжело вздохнул Тимофей Ильич.

– Если это не призрак графа и не лесные разбойники, значит, это чужаки, – продолжал настаивать Игнат.

– На что ты намекаешь? – прищурился Тимофей Ильич.

Игнат уже открыл рот, чтобы ответить ему, но один из мужчин опередил его.

– Давайте просто вернем парня матери.

– Нужно накрыть тело и отвезти в деревню! После разбираться будем, – тихо сказал Тимофей Ильич.

Мужики достали со дна телеги грязную холстину, чтобы завернуть в нее останки Захарки.

Двое деревенских опустились на колени рядом с покойным, осторожно перекатили тело и подогнули края ткани так, что трупа не стало видно.

Остальные молчали, никто не шевелился, глядя на Захарку как на проблему, которую нужно немедленно решить.

Всего несколько мгновений и тело погрузили на телегу. Остальные оседлали лошадей, и процессия двинулась в сторону деревни. Животные шагали медленно, словно из уважения к жуткому грузу.

Задержался только Игнат. Его взгляд долго скользил по тому месту, где еще недавно лежало тело Захарки. Он несколько минут пялился на землю, но, наконец, развернул коня и последовал за остальными.

До меня доносились ровный, медленный скрип телеги и тихие голоса людей.

Потом наступила безмолвная тишина. Лишь сосны поскрипывали, насыщенный после дождя смолистый запах заставлял дышать глубже, порывы ветра стряхивали с веток тяжелые капли, которые с глухим стуком падали на голову и вязко растекались по лицу.

Вполне себе мирная картина, если бы не пятна крови на земле, которые напоминали о случившейся здесь трагедии.

Меня интересовало, почему эти люди оказались тут. А еще было интересно, отчего появились в лесу. Кто-то из них, вероятно, обнаружил тело и сообщил остальным. Но кто это был, и почему сразу не завернул покойного, чтобы отвезти в деревню? Почему оставил бедного парня валяться на земле?

Я, конечно же, не поверил ни в нечистую силу, ни в призраков. Но кто-то как будто прошептал мое имя, и чья-то незримая, ледяная рука, похожая на прикосновение самой смерти, тронула плечо.

Ох, как же мне захотелось пуститься следом за процессией! Но если бы я это сделал, то пришлось бы объясняться перед жителями деревни, как мы оказались в лесу и зачем следили за ними.

Руки мои, слишком долго цеплявшиеся за ветку, свело судорогой, по спине потекли струйки пота.

– Ваше Сиятельство, спускайтесь уже! – шепотом окликнул меня Никифор, словно опасаясь, что кто-то еще может услышать его.