– Что ж ты туда возвращаешься-то? – хмыкнул Терг, почувствовав, как слегка нагрелась татуировка. Но немного, совсем капельку. Так что, если рейдер и преувеличил относительно кабана, то тоже не слишком. – Раз там так опасно, а часть ваших вообще не возвращаются?

Парень независимо пожал плечами.

– Деньги. За любую диковинку из межлесья хорошо платят. Порой прихватишь что-нибудь необычное, сразу не разберешься, что нашел, а потом магу покажешь и глядишь – можно на покой уходить.

– А Граница?

– Не был я там, – моментально помрачнел рейдер. – Мне еще жизнь дорога. Хотя знавал и тех, кто однажды рискнул.

– В самом деле? – оживился Терг, поняв, что он снова не лжет.

– Из тех двоих, что я встретил, один за день поседел, как лунь, и до сих пор заикается, хоть и живет довольно неплохо, а второй и поныне гадает, кому отдал на обед свою правую руку и половину ноги. Так что попомните мое слово, господин: за Границу не стоит соваться. Нельзя тревожить Проклятый лес, потому что живой он еще. По окраинам-то пройтись еще можно, через межлесье до эльфов добежать тоже нетрудно… там и есть-то всего две седмицы по прямой… коли повезет, конечно. Но дальше Границы не суйтесь – зверье там осталось ПРЕЖНЕЕ, старое и чужое. Наше счастье лишь в том, что Граница не только лес от нас защищает, но и нас – от него.

– А если б я тебе предложил на ту сторону сходить, до эльфов? Взял бы?

Рейдер смерил крепкую фигуру наемника оценивающим взором.

– Вполне вероятно. Только дорого это выйдет.

– Сколько?

– Триста.

– Фьють, – непроизвольно присвистнул Терг. – Золотом, что ль?

– Половина на половину. Кто ж за одно серебро подставляться будет?

– А гарантии?

– Никаких, – с готовностью отозвался парень. – Скорость – лишь та, на которую у вас хватит сил идти – пешком, разумеется, и на подножном корму, потому как никто из нас не рискнет там жечь костры и жарить дичь себе в удовольствие. Но дорогу все равно сократите почти вдвое. Оплата по прибытии, но сразу вся. Без дураков. Эльфы за этим тоже следят. Условие только одно – магов с собой НЕ БРАТЬ! И амулетов активных тоже. Это железно.

– Почему так? – удивился Терг.

– А потому, господин, что любого мага там даже сейчас схарчивают за один удар моего сердца. Как сунется дальше обычного леса, так и попадает, как кур в ощип. Раньше, говорят, аж из повозок утаскивали, давясь слюнями. А теперь эльфы следят, чтоб до них даже чародеи добирались без ущерба. Порой сами отстреливают, если узнают, что какая-то тварюга через Границу пролезла, или гномов на это дело подряжают.

– Хмеры, что ли, тревожат?

– Тю на вас! – неподдельно шарахнулся рейдер. – Не поминайте к ночи! За пятьсот лет ни одной тут не видели, но не думаю, что они все вымерли. Если уж громадные питоны порой заворачивают на огонек, да кабаны с меня ростом носятся – значит, есть им там, за Границей, кого жрать. А если вдруг не станет, тогда и нас не останется – от этих тварей, сказывали старики, вообще спасения не было. Коли возьмет след, то все, не отпустит.

Терг ненадолго задумался.

– А Ходок? – наконец, задал он последний вопрос. – О нем что-нибудь знаешь?

– О нем вообще никто ничего не знает, кроме того, что он вроде бы есть, всегда тут был и частенько гуляет по межлесью в одиночку. Отец как-то обмолвился, что видел в детстве. Дескать, Ходок вытащил его из-под упавшего бревна, когда вокруг уже гиены собрались. Мечом, говорит, махал так лихо, что батя не сразу понял, что он гиен-то всех до одной порубил. Целый десяток. Минут где-то за пять. Может, и приврал, конечно, но... – парень странно запнулся и вдруг понизил голос до шепота. – Говорят, что Ходок подолгу ходит на ТУ сторону. За Границу, понимаете? Что он даже не человек. И что будто бы у него нет лица. Мол, за столько лет стерлось оно, вот и носит он теперь длинный плащ с капюшоном, чтобы, стало быть, людей не пугать.