Так они и плыли по горгуфьему озеру в обнимку. Он подставлял изнемогающее от желания тело холодному ветру, она – прятала лицо, уткнувшись в его грудь. Все остальные демонстративно отворачивались, делая вид, будто любуются красотами.

Князю было на них плевать. Плевать на задыхающегося от праведного гнева брата, плевать на Нэвру, глядящую как-то обиженно, на шокированного всем происходящим Огайру. Единственная женщина, имевшая для него значение, была сейчас рядом, прижималась своим хрупким телом к его груди, даря надежду. И делала она это до тех пор, пока ладья не причалила к небольшому выступу у исполинского столпа.

Таймар запрокинул голову и заметил, как прямо сверху им скинули широкую верёвочную лестницу.

– Это что-то вроде приглашения? – спросил он у Нэвры.

– Угу, – кивнула виху. – Тэри пойдёт первой, я буду замыкающей.

– Как скажешь, – свеликодушничал князь.

Он помог Китэрии выбраться из лодки и залезть на шатающуюся лестницу.

– Справишься? – шепнул князь, видя, что способ подъема для лилулай не самый привычный.

– А у меня есть выбор?

Таймар промолчал, чувствуя, как колко ранит ощущение собственной беспомощности в этом чужом и неподвластном ему месте.

Китэрия начала подъём, но не успела она и до середины добраться, как лестница стала быстро утягиваться наверх, вместе с лилулай. До князя донёсся её испуганный короткий крик, а потом этэри пропала из виду вместе с лестницей.

– Что происходит? – переполошился он.

Виху и маг лишь пожали плечами. Истан заволновался не меньше князя. Но вот они увидели, как лестница снова опускается.

– Похоже, они готовы принять остальных, – констатировал маг. – Кто пойдёт вторым?

– Истан, – скомандовал князь, преодолевая жгучее желание влезть вперед всех.

– Почему я, – сглотнул перепуганный принц, которого долгожданная встреча с этэри стала вдруг пугать.

– Потому что ты у нас представитель духовенства в роглуарской власти, – цыкнул на него брат. – Давай! Пошёл!

Истан спорить не стал, полез вторым. И снова лестницу потянули наверх, не дожидаясь, когда лазутчик достигнет её конца.

Третьим был Таймар, на спину которого привязали Круста, за ним Огайра, замкнула восхождение виху. Таймар обратил внимание, с каким почтением её встретили роглуарские жрецы. Поклонились чуть не в самые ноги и долго так стояли не разгибаясь. Лишь представитель её касты поприветствовал воительницу ударом кулака в свою грудь и крепким рукопожатием. Воин был высок, на удивление строен, даже изящен, но Таймар решил, что не стоит недооценивать этого парня с такими же жёлтыми как у Нэвры глазами и чуть выдающимися клыками. Если он умеет хотя бы половину того, что вытворяет на тренировках виху из Валамара, то с ним шутки плохи.

Парень, видимо почувствовал на себе взгляд князя, обернулся и тот отметил, что движения его ещё плавнее, чем у Нэвры. Он подкрался к Таймару этаким барсом, обошёл его кругом, не скрывая оценивающего взгляда, свёл белые как снег брови. Князь и глазом не моргнул, спокойно позволяя альбиносу любоваться его могучим, обтянутым кожей телом, его шрамами и рассованным по секретным тайникам оружием. Но когда виху, забывшись, потянул руку к выбеленной пряди волос, он поймал парня за кисть.

Воин не был силён, но ловкость, с которой он вывернулся из захвата, впечатлила Таймара. Он даже не понял, как альбинос сделал это, лишь почувствовал, резкую боль в руке, ослабил хватку, и любопытный парень был таков. Он повернулся к Нэвре и что-то сказал ей на непонятном для князя жреческом наречии. Нэвра улыбнулась, ответила на вопрос, судя по реакции жрецов, шуткой. А потом и все остальные встречающие стали задавать ей какие-то вопросы всё на том же неизвестном князю языке.